Горлинка Хольмгарда Книга 1

– Неужели? – заулыбалась Велемира, задавая вопрос, который ждала племянница Бармы и который никого не интересовал. Когда-то ей самой, Велемире из Новгорода, не удалось занять месть возле Рёрика: ее перебила Дива. И теперь Велемире жаждалось утереть нос сестре руками другой женщины, в данном случае Услады. Первая и третья вполне могут быть дружны и не питать друг к другу неприязни.

– После ношения воды в решете волхв возьмет пест и будет толочь воду в ступе…– пояснила Услада. Она была действительно красива и молода, но не могла шутить или рассказывать захватывающие истории. Какому-то измученному непрекращающейся болтовней и шумом мужчине вроде Бармы было достаточно первых двух достоинств.

Лишь только Услада смолка, как волхв, и правда, взял в руки большой пест и стал с силой разбивать им содержимое ступы, словно выталкивая из воды то плохое, что могло накопиться в семи источниках. Со стороны же это действо выглядело забавно – можно было решить, что жрец просто дурачится.

– Похоже, мы всю свою жизнь заняты не тем, – усмехнулся Рёрик, обращаясь к Трувору и намекая на действия волхва, с виду не только лишенные смысла, но и сделавшие последнего уважаемым человеком без риска для жизни и утрат.

– Когда освободится место главного жреца, то назначь меня! – хихикнул кто-то из гридей за спиной князя.

– После того, как волхв закончит толочь в ступе, останется лишь заговорить воду, прописав по ней вилами…– продолжала Услада, хотя никто ни о чем ее не спрашивал. Велемира одобрительно кивнула, поскольку считала главным достоинством женщины ум. Ей казалось, что достаточно все хорошенько спланировать, чтобы оказаться замужем. Она не понимала, что речи Услады скучны. Хотя если бы их произнесли какие-то другие уста, то, возможно, они звучали бы любопытнее и вызывали бы интерес к персоне, их произносящей.

– Толочь воду в ступе – что за глупое занятие! – не постигал кто-то из дружины.

– Простая вода станет целебной сегодня…– объясняла Услада, которая не была стесненной или робкой, хотя со стороны могло так показаться из-за ее тихого тонкого голоска. – После этого ее разнесут по домам, добавив по канопке в каждую бочку с питьевой водой. Целебная вода передаст свою силу…

– На торжище пойдем? – обратился к Рёрику Трувор. Последнему уже не терпелось скорее подраться на кулачных боях или хотя бы выпить медка, прихваченного из погребов на прогулку.

– Впереди еще обряд кормления волков…– Услада решилась выступить в роли путеводителя по Изборску. – Мужчины пойдут в лес и прикормят зверей подальше от дома, чтобы хищники не охотились на молодых животных…

– Ничего себе…– для порядка отозвался Трувор.

Смеркалось. Рёрик и Трувор гуляли по городу, иногда утоляя жажду глотками пряного нектара из таинственной баклаги. Верные гриди, а также Услада и Велемира сопровождали князя и его наместника. Услада делала попытки заинтересовать Рёрика – поясняла что-то или просто смотрела на него. Однако он не обращал на нее внимания. Возможно, был занят созерцанием города. А возможно, она была ему безразлична.

– Он даже не смотрит на меня…– тихо выронила Услада, когда они с Велемирой чуть отделились от остальных.

– Нужно подождать, – прошептала Велемира. Княжна была уверена, что ключ к успеху кроется в настойчивости. – Может быть, тебе запнуться?..А он тебя поймает…

– А если не поймает? Вдруг не успеет? – засомневалась Услада.

– Успеет. Говорят, он может поймать стрелу, – Велемира не доверяла подобным слухам и все же не преминула упомянуть, дабы вселить больше решимости в наперсницу.

– Я так не смогу…– Услада обладала слишком спокойным нравом для подобных дерзких проделок. Если бы понадобилось сравнить ее с кем-то из животного мира, то ей бы подошел образ мыши. Хотя по внешности она, безусловно, выгодно выделялась из серого множества.

– А что сказал твой дядя? Он дал тебе какие-то наставления? – уточнила Велемира, которая не знала, что между Бармой и Усладой возникла секретная связь.

– Он доверяет моему чутью…– ответила Услада. Она знала, что Барма отсутствует в городе. И потому легко отправилась на прогулку, не испытывая ни сомнений, ни угрызений. Она рассудила, что, выбирая из двух мужчин, нужно льнуть к тому, которой сулит ей наибольшие будущности. Несмотря на миловидный облик, в ней было мало женской слабости и любви. Вот и ее дядюшка думал, что привязанность племянницы искренняя. И только Хлебослава всегда чувствовала, что с этой девушкой что-то не так. Но она не представляла себе, как лжива и черства Услада, готовая пройти по чужим костям.

– О чем вы там шепчетесь?! – послышался голос Трувора.

– Скоморохи позорище дают на площади…– ушла от вопроса Велемира.

– Позорище?! Хочу туда! – развеселился Трувор.

– Это понятно, – отозвалась Велемира. А затем шепнула Трувору на ухо, – «позорище» есмь от слова «зреть». Зрелище! А не позор…Хотя в последние годы, пожалуй, все это, и правда, превратилось в позор! – строгая Велемира осуждала срамные песенки и грубые шутки скоморохов, направленные на скрытую любовную сторону жизни.