С опаской Голощепкин открыл дверь спальни. У печки копошилась тёща, Анна Акимовна. Не голая. В обычном и вечном своём зипуне, который, казалось, она никогда не снимала: ни в мороз, ни в жару.
– Наконец-то проснулся зятёк! Ты бы воды принёс.
– Да с большим нашим удовольствием, Анна Акимовна. А где Тамарка?