Горм, сын Хёрдакнута

– Ярл Горм, Гаилавира хофдинга, – представил дитя Бермонд, сидевший в странном кресле с четырьмя ручками, торчавшими вперед и назад. На его левой ноге красовался лубок из коры, полотна, и глины, украшенный Яросветовым знаком.

Горм, как подобало случаю, отвесил поклон. В качестве ответного приветствия, он получил:

– Что кланяешься, дыни тоже дай. Теперь смотри. Вот как надо!

Девчонка завернула ломоть дыни в ветчину и откусила.

Хёрдакнутссон последовал ее примеру:

– Ммм! Действительно здорово! Всё, всё, пошли, а то весь суд пропустим!

– Ты, Скегги, больно издали начал, – заметил знахарь, вставая со скамьи. – Какое отношение эта энгульсейская битва несколько лун назад имеет к сегодняшнему суду?

– Щеня, ты хоть и целитель, провидящий волю богов, а вот с возвышенной созерцательностью и уважением к последовательности событий у тебя ну ни на крольчиный чих! Главное, там дальше так красиво… Ладно, расскажу, как троллю, – Скегги пошел вслед за провидцем воли богов. – Эгиль привез Торольвову долю добычи Асгерд, его вдове… Нет, тут нельзя просто говорить, что произошло! Он был в нее тайно влюблен, еще когда был подростком, а она тогда видела только Торольва… Потом, Эгиль такое сложил!

«Прежде смело в очи
Женщинам смотрел я,
Ныне робко взоры
Долу опускаю[142]

.»

– Так, кроме Эгиля, никому не сказать, – согласился Родульф.

– В этой висе он спрятал имя Асгерд, – добавил Горм.

– Как? – справилась из-под стола Гаилавира.

– Вправду уже пора идти, – решил Бермонд. – Ансила, Тиус!

Из смежного покоя, в кухню вошли два дюжих гутанских карла, с плечами, несмотря на теплую погоду, прикрытыми плащами из волчьих шкур. Домовые карлы подняли кресло, в котором сидел сын Тразимонда, за торчавшие ручки, и понесли к выходу. Остальные потянулись за несомым Бермондом, оставив оружие в кухне. Горм воткнул сакс в колоду и тоже пошел к выходу.

– Так все-таки, что дальше-то было? – настоял на продолжении Щеня.

Скегги уже раскрыл рот, но Хёрдакнутссон остановил его:

– Ты опять с завитушками да висами начнешь, а я тупо, как троллю. Хотя по правде, не троллей какую только пургу зря не гонят. Эгиль и Асгерд поженились. Берг-Энунд и Эгиль теперь свояки. Бьорн Вольный, отец Асгерд, умер. Все его добро тут же прибрал к рукам Берг-Энунд. Старых бондов Бьорна обложил податями, а нескольких, кто платить не смог, его домовые карлы избили и из собственных хуторов прогнали. Эгиль приехал к Берг-Энунду, чтоб его пристыдить и забрать назад земли, что по праву должна за отцом наследовать Асгерд, а Энунд ему и вякни: «Да я и покруче тебя убирал с дороги, кто ты такой, вообще, женился на дочери рабыни,» – Горм нахмурился. – «На тинг за правдой пойти у тебя, небось, кишка тонка?» Эгиль, ясен хобот, повелся на эту подначку, как шушпанчик на пирожок с брусникой. И вот он здесь, со всей ватагой – два десятка воинов. Энунд его ненавидит из жадности, а Йормунрек назначил за Эгилеву голову награду, за Барда. С другой стороны…

Ярл основательно замедлился, спускаясь по ступеням. Убедившись в отсутствии поблизости слушателей, кроме знахаря, он, не останавливаясь, продолжил:

– На сеновале во дворце сидит Гутасвента. Йормунрек думает, что ее убил и съел Кривой. Деву надо тихо переправить из города, желательно куда подальше – в Йорвик, например.

– Лучше всего это сделать прямо сейчас, пока все на суде, – Щеня повернулся налево и пошел вверх ко дворцу. – Вот я и посмотрел на Эгиля…

Горм, повернув направо, неспешно побрел вниз, в очередной раз залюбовавшись каменной резьбой воротной башни во внешней стене. За стеной у реки, причалы были битком забиты скеофорами, драккарами, и гутанскими речными суденышками поменьше. В этом скоплении резко, как стальной меч среди дубинок, выделялся корабль Эгиля, подаренный ему Адальстейном. По длине примерно равный драккару, он был у́же раза в полтора, с низкими бортами, почти без ахтерштевня, и совсем без мачты. Над водой возвышались две заваленных назад дымовых трубы, из которых вился легкий дымок – кто-то на борту поддерживал пары. «Надо бы узнать у Эгиля, сколько вик дает эта посудина за дневной переход,» – решил Горм. – «Может, он и за прави́лом постоять даст?»