– Постой. Не уходи. Я и не заметил, как ты выросла. Мы с друзьями за город собираемся в воскресенье. Поедешь с нами?
– А Груздев поедет? Мне бы интервью у него взять. По-другому не подступиться.
– Это сложно. Но, попробую. Часов в семь сможешь выйти во двор?
– Выйду. Если мама отпустит.
– Как это не отпустит? Ты же взрослая девушка.
– Я не могу Вам всего объяснить. Это сложно.
– А поехать хочешь?
– Не просто хочу. Мне это ещё и по работе надо.
– Отлично. Я зайду к твоей маме и отпрошу тебя. Согласна?
– Попытайтесь. Буду Вам очень благодарна.
Рита вернулась домой до того, как мама пришла с работы.
«Если такой умный и взрослый человек, как Олег, практически высмеял меня по поводу портрета, то бояться совершенно нечего, и я не виновата в болезни Соколовского. Это – первое. То, что я смогу пообщаться с Груздевым, артистом нашего театра, будет просто счастьем. На работе будут довольны. Это – второе. Ну, и чтобы совсем не думать об Истоминой и портрете, завтра же отправлюсь в центральную библиотеку, и прочту всё, что найду о ней ещё раз. Восстановлю в своей памяти то, что знала. Это – третье. А четвёртое, и самое главное, хочется, чтобы Олег уговорил мою маму отпустить меня за город»,– рассуждала Рита, ощущая необыкновенный трепет сердца.
Материалов в библиотеке оказалось очень мало. Рита внимательно читала всё, что ей посоветовала библиотекарь. Дрожащими руками она перелистывала страницы, пытаясь найти сходство с Истоминой, открыть ещё одну тайну, удивительную, непостижимую и, что греха таить, желанную. Рите очень хотелось быть, действительно, похожей на эту удивительную женщину.