Гормон счастья и прочие глупости

— Ты понимаешь, кто-то звонит и дышит в трубку, а у меня сегодня украли сумку, там паспорт и ключи… Мне страшно… Я подумала, если это ты…

— Я еду! Никому не открывай, забаррикадируй дверь чем можешь. Я позвоню четыре раза. Пожалуйста, держись. Я люблю тебя!

Говорят, адреналин придает человеку сил. Насчет адреналина не знаю, но серотонин определенно придал мне сил. Я двинула старый комод, стоящий в прихожей так, словно это был невесомый столик. Обычно, чтобы протереть под ним во время уборки, мы вдвоем с Полиной с величайшим трудом отодвигаем его. Получилась весьма солидная баррикада. Я успокоилась. Да приезда Андрея я теперь продержусь.

Прошло минут двадцать. Раздался звонок. Я вздрогнула. Второй, третий, четвертый.

— Бронечка, это я!

— Сейчас, я только отодвину баррикаду!

Но переизбыток серотонина в организме привел к полному бессилию. Я не смогла сдвинуть комод даже на сантиметр.

— Что там у тебя?

— Комод. Я его придвинула, а отодвинуть не могу, сил не хватает.

— Бронечка, милая, прости меня, болвана! Я так счастлив, что ты меня позвала… Ты мне необходима, но я такой идиот… Открой скорее!

— Андрюша, я правда не могу. Не получается.

Я уже вся взмокла, но окаянный комод не двигался с места.

Я горько разрыдалась.

— Броня, не плачь, маленькая, я не выдержу… Послушай…

— Андрей, я так хочу тебя видеть…

Я еще раз приналегла на комод, но тщетно. Он стоял как скала.

И тут на лестнице раздался голос соседа:

— Что тут происходит, черт побери?

— Федор Петрович, — завопила я. — Это ко мне, а я не могу открыть!

— Ой, вы Андрей Дружинин? — узнала я голос соседки Анны Владимировны.

Я слышала, как Андрей что-то им объясняет. Но слов не могла разобрать.

— Броня, отоприте замки, — распорядился сосед. — Мы с вашим гостем попробуем приналечь!

— Не получается, один замок закрыт комодом, — уже в голос рыдала я.

Они опять посовещались.

— У тебя балкон открыт? — спросил Андрей.

— Нет, только не это, ты упадешь! — заорала я.

— Броня, у вас, кажется, был топор? Попробуйте порубить этот ваш комод!

— Хорошо!

Я кинулась за топором. Но это был не топор, а маленький топорик. И я принялась крушить проклятый комод с таким остервенением, как будто хотела сломать, к чертям, всю свою прошлую жизнь, пробиваясь к новой. Но комод был не просто старый, а старинный. Топорик оставлял на нем ужасные следы, но о том, чтобы разрубить его, не было и речи.

— Надо вызывать спасателей! — вспомнила соседка.

— Да-да, вызовите спасателей! — завопила я. Но тут вдруг сзади раздался голос:

— Не надо! Я уже тут!

— Андрей! Ты перелез через балкон? — испугалась я.

— Да.

Я кинулась к нему. Мы обнялись, он прижал меня к себе.

— Андрей, зачем ты так рисковал?

— Я не мог больше ждать… Ты одна в такой ситуации.., я не мог. Я сейчас его отодвину. Здорово ты его поуродовала…

— Да черт с ним!

Он приналег на комод. Но тот не двигался с места.

— Господи, как ты его придвинула?

— Не знаю!

Мы попробовали вдвоем. Ни в какую.

— Странно, с Полиной мы его сдвигали.

— Да? Вероятно, я ослабел.., от счастья. Знаешь, ну его к черту. Нам и так хорошо, правда? Отложим до утра?

* * *

Утром мы легко отодвинули комод. Просто вынули ящики. Вот уж поистине — утро вечера мудренее.