Горная петля

Женщина набрала номер телефона, но Сергееву пришлось дважды повторить две последние цифры, которые она никак не могла то ли расслышать, то ли запомнить, то ли правильно набрать. А старший лейтенант тут же позвонил полковнику Гаджигусейнову и сообщил ему о своем разговоре с Ниязовым.

– Как думаешь, он в самом деле забыл выключить перед отъездом свет? – спросил Нияз Муслимович.

– Затрудняюсь ответить однозначно… – отозвался Сергеев, вскочил на ноги и тут же ударился головой о низкий потолок микроавтобуса. Хорошо, что сдвижной люк оказался немного впереди. Люк-то стеклянный, его и пробить недолго, а там и голову порезать запросто можно. – Ой! Свет… Свет в квартире погас. Я прослежу, кто выйдет…

Нияз Муслимович еще давал какие-то указания, а Сергеев уже убрал телефон в карман.

– Сдай назад, – крикнул старший лейтенант водителю, хотел было объяснить, что свет из окон падает как раз на надпись по борту микроавтобуса, но водитель и сам, похоже, все понял и резко сдал назад.

Азада Абдурагимовна все еще пыталась распространить свои женские чары и на престарелого профессора, думая, видимо, о правоте русской пословицы: «Седина в бороду, бес в ребро», но профессор, судя по выражению ее лица, оставался непреклонным. Она сидела, повернувшись затылком в сторону подъезда, и то, что свет в квартире погас, увидеть не могла. Однако, повернувшись, чтобы спрятать мобильник в карман, обратила внимание на напряженный взгляд старшего лейтенанта, который был устремлен мимо нее за лобовое стекло прямо на дверь подъезда.

Водитель свое дело знал, видимо, хорошо и не только сдал назад, поставив машину в тень, но и выключил в салоне микроавтобуса свет.

– Что? Что случилось? – не слишком беспокоясь, спросила Азада Абдурагимовна и села в кресле прямо и только тогда увидела, что света в квартире нет.

– Свет… Свет выключили… – сказала она громко и возбужденно.

– Тихо сидеть… – приказал Сергеев. – Кто бы ни вышел из подъезда, тихо… Ноль эмоций… Даже если это будет привидение…

Не прошло минуты, как тихо открылась подъездная дверь и из нее вышла явно женщина в брюках.

– Света… Светка! Свет… – В третий раз позвать Светлану Керимовну госпоже Аслановой не удалось, потому что сильная мужская рука закрыла ей рот, размазывая по щеке толстый слой губной помады. Старший лейтенант бросился через весь сравнительно небольшой салон микроавтобуса и сделал то, что должен был сделать.

– Она же вам дверь не открыла, хотя вы себя называли. Значит, имела на то какие-то веские причины, – сказал он и убрал руку со рта Азады Абдурагимовны, любуясь размазанной помадой, словно считая, что так женщине больше идет. По крайней мере, именно об этом говорили его глаза.

Но она его взгляд восприняла по-своему и попыталась улыбнуться, однако водитель опустил солнцезащитный козырек, в котором имелось зеркало, и Азада Абдурагимовна, увидев себя в зеркале, принялась в полумраке уголком платка стирать с лица помаду.

Светлана Керимовна тем временем прошла мимо газона под окнами и свернула влево, тогда как микроавтобус стоял с правой стороны. Хоть в этом повезло, иначе она могла бы узнать машину, которую несколько раз видела, и что-то заподозрить.

Старший лейтенант пересел в кресло рядом с боковой дверцей. Водитель микроавтобуса, видя это, тихо сказал:

– Ты заметный. В форме. А я в гражданском. Я пойду. Мне не впервой…

Сергеев в знак согласия кивнул. Он и сам думал о том, что слишком заметно одет для скрытной слежки за человеком. Водитель покинул свое мягкое кресло и, заметно косолапя, как многие профессиональные водители, двинулся следом за Светланой Керимовной. Оставшимся в машине осталось только ждать. Однако старший лейтенант проверил – ключ оставался в замке зажигания, и в случае необходимости он мог бы сам сесть за руль. Но, к счастью, долго ждать водителя не пришлось. Вскоре он быстрым шагом, порой переходя на бег, вернулся.

– В соседний дом вошла. Третий подъезд, – садясь на свое место, сообщил он. – Я осторожно у двери в подъезд послушал. Она стала вверх подниматься. Тогда только вошел. Она на пятом этаже живет. Но в квартиру позвонила условным знаком, не своим ключом открывала. На азбуке Морзе этот знак «семерка» называется. Азбуку Морзе же учат не по знакам «точка, тире…», а по напеву. У «семерки» напев «Дай-дай за-ку-рить…». И Светлане Керимовне изнутри кто-то открыл, кто этот знак знает. А я до четвертого этажа поднялся и услышал, как она кого-то в щечку чмокнула. Так только близких людей приветствуют. Мужчин.

– Чтобы у Светки был мужчина – не поверю, – категорично заявила Азада Абдурагимовна, но в ее голосе отчетливо слышались ревнивые нотки. – Хотите, я сейчас к ней схожу…

– Не надо ходить. И ездить не надо. В таких домах лифтов не бывает, – сообщил ей Сергеев, чем сильно умерил пыл женщины. – Доложим полковнику, пусть он решает, что дальше делать…

Он вытащил мобильник и позвонил полковнику Гаджигусейнову. Тот, видимо, ждал звонка и потому сразу ответил:

– Слушаю тебя, Сергей Николаевич.