Горная весна

Крыж перекладывал книги с полки на полку, изо всех сил стараясь не показать, что ему интересно, во что же выльется эта встреча двух его хозяев, старого и нового.

Гость тихонько толкнул Крыжа локтем и, тыча себе в рот пальцем, выразительно пожевал губами: давай, мол, скорее ужин.

Крыж понял, что его выпроваживают, и поспешил удалиться. Позванивая на кухне тарелками и стаканами, он жадно прислушивался к разговору в библиотеке.

- Ну, все в порядке? - спросил особоуполномоченный, когда Файн поднял голову от письма «Бизона».

Файн надменно, вызывающе ответил:

- Не понимаю, что вы подразумеваете под этим словом «порядок».

Кучера засмеялся:

- Не догадываетесь? Ах, какой тугодум! - Он поднялся, подошел к Файну, дружески положил ему на плечо руки, сказал по-английски: «Не обижайтесь на меня, сэр. Я исполняю волю шефа и свой долг. Так что поскорее пусть уляжется в вашей душе обида и начнем деловой разговор. Верните пока мой мандат».

Файн слушал Кучеру с закрытыми глазами, стиснув зубы. По выговору особоуполномоченного он старался понять, откуда он, из какой части их страны. Как будто с севера.

- Пожалуйста, я готов. Начинайте свой деловой разговор.

Файн бросил письмо «Бизона» на стол, опустился в кресло.

- Я - «Кобра», - тихо, вполголоса, уже по-русски сказал гость и улыбнулся так, будто произнес: «Я - ангел».

- Вы - «Кобра»?! - Файн побледнел и невольно отшатнулся всем корпусом назад. - О, тогда все понятно! Вопросов больше не имею. Их не задают Службе безопасности. Я вас слушаю.

- Я разрешаю вам один вопрос. Спрашивайте. Ну!

Файн молчал, на поднимая глаз на собеседника и царапая ногтями полированную поверхность стола. «Кобра» нагловато смотрел на него и ждал, Файн упорно молчал.

«Кобра» осторожно выпростал руку из-под длинного рукава, посмотрел на часы, перевел взгляд на окна, закрытые изнутри ставнями, на портрет Тараса Шевченко, потом - на входную дверь.

- И даже на один вопрос не решитесь? - спросил он. - Хорошо, тогда я скажу, что больше всего вас мучает. Вас интересует, чем вызвана моя командировка сюда?

Файн кивнул головой.

- С удовольствием отвечаю. Шеф недоволен вами, «товарищ Червонюк». Больше того: он разъярен.

- Чем же? - испуганно встрепенулся Файн. - Мы действовали до сих пор точно по плану.

- Это вам только кажется, сэр! - с почтительной издевкой вставил «Кобра».

- Почему же только кажется? Мы благополучно, без всяких потерь, прорвались через границу. Мы закрепились, как было предусмотрено. Мы активно действуем. Мы почти у финиша.

- Вот именно - у финиша! - усмехнулся «Кобра» и опять посмотрел на часы. - Не так у вас все благополучно, как вам рисуется, Джон Файн.

- Тише, ради бога! - зашептал «Черногорец» и со страхом посмотрел на дверь, ведущую в кухню. - Крыж не знает, что я…

- Поздно осторожничать, Файн, - не понижая голоса, продолжал «Кобра». - Как вы думаете, знают советские органы безопасности о существовании плана операции «Горная весна»?

- Что вы! Если бы знали, тогда мы не сидели бы с вами здесь…

- Знают, Файн! Знают! - решительно перебил собеседника «Кобра». - И не только о плане знают. Майору Зубавину известно, когда, где и как Дубашевич перешел границу, где и как он легализировался.

- Не может быть! - На выпуклом лбу Файна выступила густая сыпь пота, скулы и губы залила трупная синева. - Не может быть! - проговорил он.

«Кобра» невозмутимо продолжал:

- Майору Зубавину известно, что Крыж - настоящий резидент, а «Гомер» - подставной.

- Чудовищно! Это же полный провал!

- Да, провал, - согласился «Кобра». - Майору Зубавину также известно, что на Гвардейскую, в дом Крыжа, в ночь на пятницу доставлено четыре конвектора со взрывчаткой. Майор Зубавин в курсе того, что в тайнике Крыжа прячется «Черногорец», он же Джон Файн, бывший руководитель агентурного направления «Тисса».

- Вы шутите, «Кобра»! - Файн попытался выдавить улыбку на своем изуродованном страхом лице. - Не верю! Не верю! До сегодняшнего дня я не замечал никаких признаков того, что мы открыты. Нет, нет! Вы плохо шутите, «Кобра». Не понимаю, зачем это вам понадобилось?

- Потом, на досуге, поймете. Впрочем, вряд ли вы способны на это!

Файн был так потрясен, растерян, подавлен, что пропустил мимо ушей последние слова «Кобры». Он заискивающе смотрел на особоуполномоченного и страстно умолял его скорее, сию же минуту, прекратить пытку, иначе… иначе он сойдет с ума.

Из кухни донесся какой-то грохот, звон разбитой посуды. Файн вздрогнул.

- Не беспокойтесь о Крыже. О себе подумайте. - «Кобра» медленно поднялся и, пристально глядя на потерявшего голову «Черногорца», не спеша подошел к нему, положил тяжелые ладони на плечи. - Все кончено, Джон Файн, ваша песенка спета!

Файн попытался вскочить, но сильные руки крепко обхватили его так, что затрещали ребра и грудная клетка. И в то же мгновение он увидел на пороге кухни людей с оружием в руках. Файн все понял и прекратил сопротивление.