Горняк. Венок Майклу Удомо

Рыжий, тот тоже держится по-дружески, но совсем па другой лад. Рыжему надо, чтоб ты ему доверял, чтоб ты в трудную минуту обратился к нему, — вот чем вызвано его дружелюбие. И об этом нельзя забывать. А раз чувствуешь такое, трудно вести себя по-дружески. Ну а с Ди ему проще. Когда она интересовалась, о чем он думает, за этим ничего не крылось. Вот почему Кзуме было так легко с Ди.

Но вот уже центр остался позади. Белые попадались все реже. Черные, наоборот, все чаще. Все реже надо было уступать белым дорогу — и тревога постепенно отпустила Кзуму.

Он касался встречных плечами, не думал отскакивать в сторону. Налетал на них, чувствовал теплоту их тел. И здесь все это воспринималось как должное. Недаром это была Малайская слобода. А если здесь и встречались белые, то разве что сирийцы и цветные. Ну, а к ним и отношение совсем иное, они вроде бы как и не белые. Коли на то пошло, среди их женщин есть и такие, которые за деньги спят с африканцами. Да, с сирийцами все проще.

Он свернул на Джеппе-стрит и увидел, как чуть дальше по улице группа людей, задрав голову, смотрит вверх. Кзума прибавил шаг, смешался с толпой и тоже задрал голову, но ничего не увидел.

— На что вы смотрите? — спросил он стоящего рядом человека.

— Сам не знаю, — сказал тот.

Не спуская глаз с крыши, Кзума стал выбираться из толпы и налетел на машину.

— Что случилось?

— Да вон человек убегает по крыше от полиции.

— Где?

Женщина ткнула пальцем. Кзума пригляделся: да вот же он! Человек полз по скату крыши, по пятам за ним полз полицейский. Кзума затаил дыхание: крыша круто пошла вниз, одно неосторожное движение — и беглец сверзится, и тогда его ждет верная смерть или увечье. Да и полицейского тоже. Толпа дружно ахнула. Беглец потерял равновесие и медленно пополз вниз. Все ниже, и ниже, и ниже. Он был почти у края крыши. Если чудом не удержится, он неминуемо рухнет вниз. Вот оно — одна нога его уже свесилась с крыши. А за ней другая. Еще миг — и он упадет. У Кзумы перехватило дыхание, сердце бешено колотилось. Беглец вцепился в край крыши и повис. Толпа в ужасе замерла. Еще чуть-чуть — и полицейский настигнет беглеца.

Толпа заколыхалась — стройный, элегантно одетый мужчина раздвигал людей, прокладывая себе дорогу. И одеждой и манерами он походил на белого, и так же бесцеремонно расталкивал толпу. Зеваки, с трудом оторвав глаза от крыши, пялились на него.

— Кто он такой? — спрашивали одни.

— Кто он такой, чтобы так себя вести? — спрашивали другие.

И тут кто-то шепнул:

— Это врач, доктор Мини.

И вот уже по толпе зашелестел шепот. Кзума тоже покосился на доктора. Доктор не сводил глаз с беглеца, раскачивающегося на краю крыши.

— Кто он такой? — спросил доктор резким тенористым голосом. Никто ему не ответил.

— Что он натворил? Кто это видел? — снова спросил доктор.

— Играл в кости, — угрюмо буркнул какой-то оборванец.

Раздался женский вскрик: теперь уже за беглецом охотились двое полицейских и оба неуклонно надвигались на него. Медленно, осторожно. Но женщину явно испугало не это: она заметила, как у беглеца сорвалась рука — теперь он висел лишь на одной руке. Толпа замерла: вот оно, сейчас затравят зверя. Машинально, все как один, сделали шаг вперед. Во главе с доктором. Кзума пробился вперед. И тут беглец, словно ему наскучило висеть между небом и землей, разжал руку. Толпа дружно охнула, беглец мелькнул в воздухе, глухо стукнулся о землю и затих. Толпа, казалось, приросла к земле.

Но вот беглец шевельнулся. И толпа перестала жить как единое целое, распалась. Доктор рванулся к беглецу, наклонился над ним. Зеваки обступили их тесным кольцом.

— Ему нужен воздух, — сказал доктор.

Кзума распихал зевак.

— Ему нужен воздух, — повторил он.

Доктор ощупал беглеца.

— Ничего страшного, у него сломана только рука.

— Помогите мне удрать, — прошептал беглец.

Вдруг толпа раздалась, попятилась — к беглецу спешили полицейские.

— Назад, — скомандовал полицейский, который шел первым.

Кзума отпрянул вместе с толпой. Лишь врач не тронулся с места.

— Да ты что, оглох? — рявкнул на доктора полицейский. Врач встал, поглядел на полицейского.

— Я доктор Мини.

Полицейский захохотал.

Второй полицейский отстранил его и со всего маху отвесил доктору пощечину.

— Вам за это придется отвечать, — выкрикнул доктор.

Второй полицейский снова занес руку для удара.

— Зря ты с ним связываешься, это же врач, — выступил вперед третий полицейский, постарше тех двоих.

Полицейские вытаращились на вновь подошедшего: вид по было, что они не верят ему.

— Что, я вас обманывать стану? — сказал пожилой полицейский.

— Я хочу забрать этого человека с собой, — обратился доктор к пожилому полицейскому. — У него сложный перелом руки, и он нуждается во врачебной помощи.

— Еще чего! — сказал первый полицейский. — Поедет, куда следует — прямым ходом за решетку.

Доктор достал визитную карточку, протянул пожилому полицейскому.