Горничная

– Я думала тебе помочь. Если бы знала, что я там увижу, ни за чтобы туда не пошла! А затем она опять разразилась рыданиями, и миссис Хоггс пришлось её долго успокаивать.

***

Дэвид разглядывал тёмно-красное пятно на подушке. Сказать наверняка, была ли это кровь, он не мог. Дверь заскрипела, и он быстро обернулся. В дверном проёме появилась Марисса. Горничная застыла у порога, удивлённо глядя на него. А в мозгу Дэвида уже одно за другим всплывали воспоминания того, что случилось в библиотеке. В руках аж зудело от желания схватить Мариссу и уложить на эту кровать, чтобы раз за разом врываться в её влажное податливое тело.

– Я могу забрать наволочку? – Голос Мариссы звучал равнодушно, словно и не было между ними ничего. Но не могло же ему это присниться! С трудом вникая в смысл сказанного его горничной, Дэвид снова взглянул на окровавленную подушку. Сам того не ожидая, он проговорил:

– Здесь был убит мой прадед.

– Я знаю. – Голос Мариссы был по-прежнему отстраненным. Никаких эмоций – простая констатация факта.

– И откуда же? – Дэвид внимательно посмотрел на эту странную девушку.

– Миссис Хоггс рассказала.

– Ну и болтливые же у меня слуги. – Дэвид невесело ухмыльнулся и повернулся к камину. – Говорят, ему перерезала горло любовница.

– Этого не может быть! – Дэвид повернулся к Мариссе, изумлённо глядя на неё:

– С чего ты взяла? Горничная смутилась и даже, кажется, покраснела. Подойдя к кровати, она начала стягивать с подушки окровавленную наволочку, стараясь не прикасаться пальцами к пятну.

– Она любила его. Дэвид облокотился о каминную полку, наблюдая за действиями Мариссы.

– Любила – не любила, вряд ли бы стала убивать отца собственного сына. – Девушка замерла и недоверчиво на него взглянула.

– Анна-Катарина родила Александру сына? – Дэвид ухмыльнулся, недоверчиво глядя на Мариссу.

– Ты даже их имена знаешь?

– Я увлекаюсь историей. – Марисса словно отмахнулась от его замечания. – Но я не совсем понимаю: Александра убили в тридцатом году. В двадцать девятом Катарина точно не была беременна. Дэвид аж присвистнул.

– Да ты не просто увлекаешься историей. Откуда тебе всё это известно? Марисса отвела взгляд, задумчиво глядя на кровать, а затем медленно, словно подбирая слова, проговорила:

– Я не могу вам этого сказать. Дэвид оттолкнулся от каминной полки и не спеша приблизился к горничной.

– Сказать не можешь, но, тем не менее, хочешь узнать, как так получилось?

– Да, – Марисса всё ещё не смотрела не него, поэтому Дэвиду пришлось приблизиться к ней почти вплотную. Его снова накрыла волна её потрясающего аромата. Причудливая смесь его сигарет и её собственного чувственного запаха. Он взял Мариссу за подбородок и повернул к себе:

– Тогда давай заключим сделку. В её взгляде что-то неуловимо изменилось, и Дэвид понял, что вновь начинает возбуждаться.

– Какую сделку? – Пальчик Мариссы пригладил нитку, оставшуюся от оторванной пуговицы. В следующее же мгновение её ладонь уже поглаживала кожу в вырезе рубашки, и Дэвид начал забывать, что хотел сказать. В какой-то момент Марисса подтолкнула его, и Дэвид оказался сидящим на кровати. – Так какую сделку вы хотите заключить со мной, мистер Крэншоу?

Из горла Дэвида вырвался лишь хриплый стон. Он хотел схватить Мариссу за руку и направить её туда, где он больше всего желал её ощутить, но у нее были свои планы. Она ловко развязала его галстук. Дэвид не сразу понял, что она собирается делать. Это было словно помутнение рассудка. Желание завладело телом и разумом, а в следующее мгновение, Марисса уже завязывала ему глаза его же галстуком. Теперь он мог лишь чувствовать и ощущать. Ощущать её горячие ладони, которые, обжигая, скользили по груди. Ощущать, как она целует его кожу в тех местах, где только что были руки. Ощущать, как она медленно, словно нехотя расстёгивает ремень на его брюках. Давление и пульсация нарастали, превращаясь в мучительную пытку. Желание ощутить её губы и язык на своей плоти превратилось в агонию. Жарко, до чего же жарко. Его ладони оказались на затылке Мариссы, сминая аккуратную причёску, подталкивая вниз. Горничная опустилась на колени, расположившись между его ног. А ему было необходимо видеть её. Видеть всё, что она делает. Дэвид потянулся к галстуку, но тут Марисса расстегнула пуговицу и «молнию» брюк. Её тихий вздох и мимолётное прикосновение, заставили член Дэвида дёрнуться. Давление усилилось, причиняя уже боль. И тут Марисса крепко сжала его рукой. Дэвид громко застонал, бёдра поддались вверх, вжимаясь в её руку. Сквозь зубы он едва выговорил: