Горничная

– По последним данным, которые у меня есть, у него сейчас своя семья, которую он очень любит. Но он никогда не забывал Флору. Никогда.

Шарлотта склоняет голову набок и смотрит на отца со странным выражением, которое я не до конца понимаю.

– Папа? – говорит она. – Ты больше ничего не хочешь нам сказать?

– Моя дорогая девочка, – отвечает он. – Думаю, я и так уже достаточно наговорил.

– А мою мать вы тоже знали? – спрашиваю я у него.

– Да. А вот она, я боюсь, была самым настоящим мотыльком. Твоя бабушка просила меня попытаться вразумить ее, когда она связалась не с тем парнем. Я пошел к ней, пытался вытащить ее из того притона, в котором она жила, но она меня не послушала. Твоя бедная бабушка… испытать такую боль… потерять ребенка таким образом…

Глаза мистера Престона наполняются слезами. Шарлотта берет его за руку.

– Твоя бабушка была такой хорошей, вот и все, – говорит мистер Престон. – Когда моя Мэри под конец очень мучилась, твоя бабушка пришла ей на выручку.

– Что вы имеете в виду? – спрашиваю я.

– У Мэри были страшные боли, мне даже смотреть на нее было мучительно. Я сидел рядом с ней, держал за руку и повторял: «Пожалуйста, не уходи. Побудь со мной еще немного». Флора посмотрела на все это, а потом отвела меня в сторонку и говорит: «Ты что, не понимаешь? Она не оставит тебя, пока ты не скажешь ей, что пришло время».

Это именно то, что сказала бы бабушка. Я слышу в ушах ее голос.

– И что случилось потом? – спросила я.

– Я сказал Мэри, что люблю ее, и сделал так, как сказала Флора. Это было все, что было нужно моей жене, чтобы упокоиться с миром.

Мистер Престон больше не может удерживаться от рыданий.

– Ты все сделал правильно, папа, – говорит Шарлотта. – Мама очень страдала.

– Я всегда хотел отплатить твоей бабушке за то, что показала мне путь.

– Вы ей отплатили сполна, мистер Престон, – говорю я. – Вы пришли мне на помощь, и бабушка была бы вам бесконечно благодарна.

– О, это не я, – говорит мистер Престон. – Это Шарлотта.

– Нет, папа. Это ты настоял на этом. Ты убедил меня, что мы должны помочь молоденькой горничной, с которой ты работаешь. Кажется, я начинаю понимать, почему это было для тебя так важно.

– Друзья познаются в беде, – говорю я. – Бабушка очень вам благодарна. Вам всем. Будь она сейчас здесь, она сказала бы это вам лично.

Мистер Престон встает, и Шарлотта следует его примеру.

– Ладно, давайте не будем слишком сильно раскисать, – говорит он, утирая щеки. – Пожалуй, мы пойдем.

– День был длинный, – добавляет Шарлотта. – Хуан Мануэль, мы принесли вам вашу настоящую сумку из вашего шкафчика в отеле. Она в коридоре, у шкафа.

– Спасибо, – говорит он.

Меня вдруг охватывает сильнейшее беспокойство. Я не хочу, чтобы они уходили. А вдруг они исчезнут из моей жизни и никогда больше не вернутся? Такое уже случалось. Эта мысль немедленно приводит меня на грань нервного срыва.

– Мы ведь с вами еще увидимся? – спрашиваю я. Я не могу скрыть тревоги в своем голосе.

Мистер Престон фыркает:

– Куда ж мы денемся?

– Мы с вами будем видеться очень часто, Молли, – добавляет Шарлотта. – Мы должны подготовиться к суду.

– И потом, суд судом, а куда же мы теперь без тебя, Молли. Я старик, к тому же овдовевший, который немножко закоснел в своих привычках. Может, мои слова покажутся странными, но это пошло мне на пользу. Вся эта история. И все вы. Как будто у меня появилась…

– Семья? – подсказывает Хуан Мануэль.

– Да, – соглашается мистер Престон. – Как будто у меня появилась семья.

– А знаете, – говорит Хуан Мануэль, – в моей семье есть правило, что каждое воскресенье мы все вместе собираемся на ужин. Это то, по чему я больше всего здесь скучаю.

– Это очень просто исправить, – говорю я. – Шарлотта, мистер Престон, вы придете к нам в это воскресенье на ужин?

– Я буду готовить! – восклицает Хуан Мануэль. – Вы наверняка никогда не пробовали настоящую мексиканскую еду, такую, как готовит моя мама. Я устрою вам «Тур по Мексике». О, вам понравится!

Мистер Престон смотрит на Шарлотту. Та кивает.

– С нас десерт, – говорит он.

– И бутылка шампанского, – добавляет она. – Нам есть что отпраздновать!

Пока Шарлотта и мистер Престон обуваются, я стою в дверях и смотрю на них. Я не очень понимаю, как полагается прощаться с людьми, которые только что спасли тебя от пожизненного заключения в тюрьме.

– Ну, чего ты ждешь? – спрашивает мистер Престон. – Подойди, обними своего старого друга.

Я подчиняюсь, и ощущение, которое меня охватывает, становится для меня неожиданностью: я чувствую себя маленькой девочкой, которая обнимает большого теплого медведя.

Шарлотту я тоже обнимаю, и это приятно, но ощущается совершенно по-другому, как будто гладишь крылышко бабочки.

Они уходят рука об руку, и я закрываю за ними дверь. Хуан Мануэль стоит в дверях гостиной, переминаясь с ноги на ногу.

– Молли, ты точно не против, чтобы я сегодня остался у тебя ночевать?