Горничная Белых драконов, или Война с Плесенью

Да, моя необычная способность. Только у драконов из правящей семьи просыпалось больше двух стихий. Вода, Воздух… очарование над женщинами. Таков мой талант. Возбудить, заставить молить о прикосновении, смотреть, как ползает по полу и ластиться к ногам, лишь бы коснуться хоть плечом или другой частью, лишь бы приласкал, смилостивился…

И вот. Я вдруг резко попал на место этой женщины. Собирательного образа из тысяч бывших подружек.

Обругал ее, назвал недалекой, глупой человечкой, и в то же мгновение был сам готов упасть перед ней на колени. Сил хватило только сделать шаг назад, и молча мучительно наблюдать как брат уводит намеченную добычу у меня из-под носа! И как ловко он все провернул! Взял ее не за голую кожу, а за рукав пальто, а в форме дракона, похоже, возбуждение не накрывает…

Я зарычал, трубя в самое синее небо, так похожее на глаза девчонки. Она обернулась и… пренебрежительно фыркнула! А потом, заметив, что я вижу это, выдавила вежливую улыбку. Все понятно! Я – лишь работодатель. Высокопоставленный лорд, с которым ничего не может быть. Но тогда почему она выбрала поехать на одном из нас?

Захотелось откусить брату хвост.

Да чтоб тебя! Мне всего-то нужны была бытовая магичка, чтоб вывести плесень, а получил..и… Мы получили. Это! Несуразную человечку с проблемной магией, которая оживляет вещи, и заставляет чемоданы отращивать лапы!

Головную боль и главное… Мой зверь… Он хотел ее. Вопреки разуму и здравому смыслу, ведь драконы не выбирают людей как постоянных партнеров. Век человека слишком скоротечен, чтоб остаться потом возле старушки молодым и здоровым мужчиной.

И все же, и все же…

Я прибавил скорости…

Не успел. Пока я за ними гнался, мы благополучно достигли поместья. Я не сводил глаз с девчонки, все размышляя о ее необычности, и усиленно работал крыльями. Горничная осматривалась с высоты драконьего полета, ее глаза светились, а на лице застыло восхищенное выражение.

Судя по всему, она была просто счастлива сидеть на спине моего братца! Ах-хр! Клацнул челюстями, но хвост Рая быстро метнулся в сторону, и сам дракон стал снижаться. Внизу забрезжил Морозный Пик. Наше наследие, наша родина… Наше гнездо. Пещера, куда близнец тащил сокровище. А оно не его!

Оно НАШЕ!

Я взревел в небеса, негодующе, разрывая воздух на сотни маленьких частиц! Куда катится этот мир?! Почему мой неказистый злой брат получает все, почему она сейчас сидит на нем такая вся довольная-предовольная, обнимает бедрами его шею, льнет к гребню как к любимому мужчине, страстно шепчет что-то, что я не могу расслышать!

Рай картинно взмахнул крыльями последний раз, переходя на бреющий полет, сделал полукруг над поместьем, заходя на посадку, и грациозно приземлился на нашей любимой площадке, где неподалёку кучевряжились заросли междуельника – горного северного растения.

Девчонка восторженно взвизгнула, спрыгнула с хребта дракона, принялась носиться вокруг, рассыпая свои улыбки, как драгоценные камушки. Я засмотрелся, и, как на зло, не угадал с посадкой.

Неуклюжей жирной совой шлепнулся на землю, заскользил, разрывая когтями все вокруг, покатился кубарем, едва смог затормозить, врезавшись в деревья. Где-то отдаленно расслышал испуганный вскрик. Дракон догадался быстрее меня. Кричала Талия.

Рядом сразу возник брат.

– Кэй! Ты что творишь! – он схватил меня за грудки, стоило мне обернуться, – ты же чуть…

Он выразительно посмотрел на человечку. Улыбки исчезли. Она испуганно шмякнулась на землю, прямо рядом со взрытой моим драконом черной землей. Платье испачкалось, ножки прижаты к телу, подол поднялся, оголяя стройные щиколотки в теплых колготках. А самое сложное – в синих глазах цвета моего любимого синего неба застыли слезы. Великий Дракон! Что я наделал?

Хотел подойти к ней и утешить, но меня опередил брат.

Протянул руку девушке, за которую она с благодарностью взялась (прямо за голую ладонь!), взглянула на него, снизу вверх, как на спасителя. Смущенно заалела, источая тонкий искусительный аромат. Да она же!.. Пахнет как самка дракона, нуждающаяся в паре!

Зверь встрепенулся, вынуждая приблизиться к беловолосой красавице, но мои ноги будто закаменели. Я просто смотрел, ощущая, что картина мне… противна. Должно быть, именно так, он чувствовал себя, когда я ласкал Матильду.

Брат гладит пальцами девичью кожу, растирая замерзшие пальцы, она поднимается на кончики ботинок, лишь бы стать слегка выше, но даже так, она едва достает ему до плеча. Тянется вверх, раскрывая губы, с щеки ее сползает слеза испуга, которую тут же стирают крупные пальцы брата.

«Какой же он большой по сравнению с ней! Неужели, я смотрюсь так же?» – проскальзывает в воспаленном мозгу, но я все еще не могу двигаться. Застыл истуканом, наблюдая страшную картину.