Горничная для депутата

– Ничего… – Кира не знала, что ответить. – Все нормально… Спасибо за мазь, – она поплотнее закуталась в плед, но на колени его натянуть не могла.

Мазь хотя и приглушила боль, но кожа все равно горела.

– Хотите что-нибудь выпить? Несколько глотков коньяка или виски вам не повредят, – Сафронов шагнул к бару.

– Нет, спасибо. Я не пью крепкие напитки.

– Тогда предложу вам дамский вариант. Сливочный лимончелло. Вы пробовали его когда-нибудь?

– Нет, – призналась Кира.

– Он вам понравится. Вкус прекрасной знойной Италии, – Сафронов налил в небольшую рюмочку непрозрачный напиток бледно-желтого цвета.

Кира поднесла его к лицу и вздохнула аромат ликера. Он пах лимоном и югом.

– Удивительный запах, – улыбнулась она.

– Поверьте, вкус еще лучше. Напиток довольно крепкий. Однако его не надо закусывать. Но если хотите, можно темным шоколадом, – он протянул ей вазочку с конфетами.

– Спасибо, попробую без шоколада, – Кира отхлебнула из рюмочки. Необыкновенно приятный вкус обволок ее небо. Смесь крема и лимона. Крепки и сладкий. Она сделала еще глоток. В груди стало тепло, а голова слегка затуманилась. – Это очень вкусно. Никогда ничего подобного не пробовала, – Кира поставила рюмочку на столик.

– Рад, что вам понравилось, – Сафронов плеснул в пузатый фужер коньяк и выпил. – Сегодня был трудный день. Особенно у вас.

Сафронов сел на диван рядом с Кирой и посмотрел на ее колени. Они по-прежнему были красны.

– Мне очень жаль… Полина редкая стерва, – признался он.

Кира молчала.

– Наверное, вы задаете себе вопрос, что я в ней нашел?

– Это не мое дело, – потупилась Кира.

– Это трудно объяснить, – он словно не слышал ее ответа. – Привязан ли я к ней? Нет, однозначно нет. Порой сам не знаю, почему терплю ее выходки.

Если Сафронов не знал, то Кира знала это отлично. Мужчины любят стерв. А вот почему – это загадка природы.

– Наверное, в ваших глазах я выгляжу идиотом. Полина красива, умна, образована – но не это главное. У Полины холодное сердце, если только оно у нее вообще есть. Возможно, именно это мне и нравится. Я не верю в искренние чувства. Вернее, боюсь привязаться к кому-то, а потом жестоко разочароваться.

– Вы не обязаны рассказывать мне об этом.

– Не обязан, – кивнул Максим Андреевич. – Но порой мне необходимо выговориться. Так что, наберитесь немного терпения и послушайте мою исповедь. Возможно, это поможет мне разобраться в самом себе. Будете еще лимончелло?

– Да.

Сафронов налил ей ликер и протянул рюмочку. Кира отпила глоток и посмотрела в глаза Максима Андреевича.

– Вы никогда не любили?

– Никогда. Но не вам судить об этом. Ведь вы преданно и искренне любили своего мужа-садиста. Несмотря ни на что.

– Нет. Как я теперь понимаю, это было просто увлечение. Я жила иллюзией. Я была влюблена. Но не любила.

Разговор получался странный. Едва знакомые люди открывали друг другу душу. Их сближало то, что они оба одиноки. Кира из-за своей глупости, а Сафронов из-за богатства и безумно высокого положения в обществе. И он находился в худшей ситуации. Сложно поверить, что кто-то полюбит его просто так, не ради благ, которыми он обладает.

Сафронов поставил рюмку с коньяком рядом с Кириной рюмочкой. Положил ладонь на бедро девушки. Кира замерла. В ней боролись благоразумие и первородное желание. Жалость и стыдливость. Буря эмоций бушевала в ее груди.

За окном пошел дождь. Он забарабанил по водостоку. От этого в комнате стало уютно. Теплая ладонь Максима Андреевича скользнула вниз, к лодыжке и замерла на щиколотке.

– Я не буду торопить вас, Кира. Я понимаю, насколько глупо выгляжу в ваших глазах. Но мне сейчас нужна искренность. Нужна как никогда. Я не могу купить ее, но я могу попросить вас не отталкивать меня. Когда я поднимал вас с мокрого асфальта, со мной что-то произошло. Не спрашивайте, что. Я не знаю…

Кира положила руку на голову Сафронова и погладила его волосы. Слезы потекли по ее щекам.

– Я расстроил вас?

– Нет-нет. Никто давно не спрашивал меня, больно мне или нет. Вот я и расчувствовалась.

– Плохо, если женщину не балуют.

– Некому было баловать. Но я сама виновата.

– Никогда не вините себя. И не позволяйте другим внушать вам чувство вины.

– Это проще сказать, чем сделать, – улыбнулась Кира. Она потянулась за конфетой, но Сафронов опередил ее.

Он держал лакомство и был словно в замешательстве. Кира протянула руку, но Максим Андреевич приблизил конфету к ее рту. Она осторожно взяла ее губами, невольно коснувшись кончиков его пальцев. Они дрогнули.

Неужели Сафронов может быть смущен? От одной этой мысли Кира улыбнулась. Максим Андреевич тоже улыбнулся.

– Вы испачкались, – Сафронов провел пальцами по краю ее губ. – Вот и все.

Он коснулся своих пальцев губами, испачкав их шоколадом. Словно получил поцелуй от Киры.

– Вы удивительная девушка. Никогда не забывайте об этом.

Глава 26

– Ты вчера специально Польку провоцировала, что ли? – таким вопросом встретила Киру Лилия Петровна, когда она спустилась в кухню, чтобы помочь домработнице с завтраком.

– В каком смысле, провоцировала? Ее истерика, кажется, случилась на пустом месте.