Горничная особых кровей (СИ)

Я пожала плечами. Аэрокар - это мечта, а что центы смыслят в мечтах? Ему не объяснишь, что такое душевный порыв.

— Не самое лучшее вложение, — протянул мужчина. — Да и страховка не покроет стоимости кара. Ты в убытке.

— Ну, что ж? Кто без долгов, а кто бестолков.

Альбинос рассмеялся, и я расслабилась - вот сейчас он точно в порядке. Доберется до своей постели, и сладко выспится,

чтобы завтра снова быть бесчувственным засранцем. Может, мне попытаться свалить до того, как его голову посетит мысль

о моем наказании?

— Если у вас больше не будет указаний, светлейший, я пойду.

— Указания есть.

Потерев многозначительно след от моей пятерни на лице, альбинос задумался. Сто пудов ищет какой-то мерзкий способ

наказать меня за то, что посмела поднять руку на него - высокородного центаврианина.

«А чего ты ожидала? — спросила я у самой себя. — Что он посмеется над этим недоразумением и отпустит тебя просто так?

Это цент, а центы все коварны, бездушны и отморожены». Я морально приготовилась к вердикту.

— Мне нужна личная служанка, горничная - так у вас это называется? И ты мне подходишь.

Я ослышалась? Не может он такое сказать. Я же ударила его, со всей силы ударила, вложив эо. Это - покушение на жизнь,

за такое отправляют в колонии или даже казнят.

— Мне нужно подумать, светлейший,— голос мой звучал удивленно. Я не верила владетелю, и смотрела на него во все

глаза.

— Думать - это не твоя сильная сторона.

— А вам лучше не пить! — огрызнулась я.

— Вот и будешь приглядывать за мной. Будить по утрам, приносить завтрак и ужин, следить за порядком в покоях,

присматривать за Мелком. И, естественно, выполнять мелкие поручения.

Центаврианин - даже про себя я не могла называть его по имени - поднялся, сел на диван, откинулся на спинке. Откуда-то

снизу по обшивке вскарабкался Мелок и устроился на животе своего хозяина, что-то заговорил по-центавриански.

Я все еще не верила словам владетеля. В горле стало слишком сухо, и мне пришлось прокашляться, чтобы сказать

осторожно:

— Судя по требованиям, вам нужен камердинер, а не горничная. Рекомендую Томаса - он сегодня вам за столом

прислуживал.

— Я уже сделал выбор, — владетель обвел взглядом мою фигуру, и я испытала удушливое, неприятное чувство.

— Я не буду спать с вами!

— И я не хочу спать с тобой, — проговорил мужчина, и я заметила, что в глазах у него нет вожделения. — У тебя нездоровая

женская энергия.

«А раньше ты этого не заметил, цент?»

— Я не стану тебя наказывать, — продолжил владетель, поглаживая Мелка по спинке, — очевидно, что мои люди ошиблись.

Как, говоришь, тебя зовут? Полина? Марина?

— Регина.

— Какие вы все одинаковые… Останешься просто горничной.

— Не останусь.

— Почему?

— Да потому что… — я привыкла говорить людям то, что думаю, и этот раз не стал исключением, — не хочу. Я не хочу быть

вашей горничной.

— Это твое окончательное решение?

-Да.

Владетель развел руками и вздохнул, якобы сожалея.

— Ну, раз так, иди.

Я подошла к двери и взялась за ручку.

—…Завтра в девять утра ты должна быть здесь. Охрана тебя пропустит.

— Но я же не согласилась!

— Ты отказалась стать горничной и получать за это хорошие деньги и хорошее отношение. Так что я приказываю тебе стать

моей горничной. С сохранением низкой зарплаты.

Я обернулась.

— Приказываете? Да вы кто та. .

Черт. он мой владетель.

— Девять утра, горничная. Не опаздывай.

Глава 4

Сначала я направилась в женскую спальню, но уже у самой двери до моего уставшего мозга дошло - я в таком состоянии не

засну. Буду думать, переживать, в мою голову придет какая-нибудь дурацкая мысль, и я все испорчу.

Так что я свернула и дошла до кухни. Гу заваривает для Гримми травки для успокоения нервной системы, и оставляет чайник

с ними всегда на одном и том же месте. Надеюсь, отвар еще остался. А если нет - просто выпью чаю.

Хорошо, что полетела автоматика - всегда можно открыть дверь. Повозившись недолго с замком, я проникла внутрь. В

дальнем углу кухни, у стола, слабо мерцала одна-единственная лампа. Откуда-то из тени ко мне аышла огромная фигура.

Я было испугалась, но быстро взяла себя в руке. Это же просто Гу, наш медведь Гу.

— Регинка? — донеслось до меня сонное. — Чего не спишь?

— Не могу. Лезут всякие мысли в голову.

— И я не могу, — вздохнул устало повар, и включил основной свет. В руках мужчины была темная бутылочка, а на бороде -

крошки. Какие бы деликатесы Гу не готовил, любимой его закуской оставался кусок хлеба с салом.

— Я тоже не могу.

— На? — он протянул бутылочку.

«Да, это, пожалуй, лучше успокаивающего отвара».

Я приняла бутылочку и глотнула прямо из горла. Жидкость огнем опалила рот, пищевод, и теплом разошлась по телу. Я

прошла к столу, где обычно выпивала наспех утреннюю чашку кофе, уселась на табурет и начала массировать виски.

— Сальца будешь? — деловито спросил Гу.

— Нет. Лучше просто хлеба дай.

Повар тоже сел за стол и протянул мне кусок душистого хлеба. Мы немного посидели молча, пожевали, а потом еще

пригубили настойки по рецепту предшественника Гу. Я таки попробовала сала, и сделала еще глоток.