Горное безумие. Биография Скотта Фишера

Увидев Анатолия Букреева, я представился. Я знал к тому времени уже немного русский язык, чтобы поприветствовать его не на английском. Букреев слегка улыбнулся и крепко пожал мне руку[41].

Священник произнес несколько слов о Скотте. Нил Бейдлман передал Энди и Кэти Роуз перочинный нож, который Скотт взял с собой в последнюю экспедицию. Джефф Лонг и Питер Голдман рассказали о своих приключениях со Скоттом в те далекие времена, когда они были молоды и перед ними только-только открывался мир, полный возможностей. Затем заговорил Уэс Краузе. У него были и харизма, и обаяние, которыми отличался Скотт. Уэс рассказывал, как пришел в школу Петцольдта и услышал о некоем Скотте Фишере, крутом скалолазе и походнике. Им потребовалась не одно состязание по армрестлингу и подтягиваниям, чтобы подружиться и стать неразлучными друзьями и напарниками.

Уэс мог бы добавить, что Скотт был одним из плеяды новых молодых альпинистов, которые нашли себя и друг друга в школе Петцольдта и в Outward Bound. Альпинизм и профессия гида были страстью Скотта, тем, что наполняло смыслом большую часть его жизни. Он был в центре замечательной эпохи гималайского альпинизма, когда альпинисты, стремившиеся побывать на высочайших вершинах, осуществили задуманное, а затем помогли воплотить мечту и другим. Скотт делал это с изяществом, безграничным энтузиазмом, оптимизмом и радостью. Он прожил жизнь, как сказали его товарищи по восхождению на Эверест, «в хорошем стиле».

В завершение службы мы открыли маленькие картонные коробочки, выпустив бабочек. Шерпы зажгли благовония и повели буддийские песнопения, а ароматный дым следовал за бабочками вверх, в небо, сквозь молитвенные флажки и ветви деревьев. Остаток дня я провел с друзьями, мы ели лосося, приготовленного Мюрреем. Люди неохотно расходились. Никто не хотел уезжать, но пришло время расставаться. Стоя в очереди на паром, я видел, как участники панихиды растворялись в толпе путешественников, приехавших сюда на выходные. Друзья Скотта снова расходились. Брюсы снова отправлялись в дальние уголки мира.

В ту ночь я не мог заснуть, а когда это все же удалось, мне приснилось, что сын Скотта Энди приехал погостить в мой дом возле залива. Мальчик сказал, что хочет искупаться, но я стал отговаривать его, потому что вода холодная и слишком глубоко. Но Энди все равно ныряет, но только теперь это не он, а Скотт, и, хотя я кричу, чтобы он вернулся, он плывет сильными, уверенными движениями, пока не оказывается далеко от берега. Затем он начинает бороться. Я вижу, как он задыхается, старается держать голову над водой. Я тоже ныряю и пытаюсь доплыть до Скотта, но он слишком далеко, а вода ледяная. И даже доплыв, я уже никого не вижу. Скотта Фишера больше нет, и я ничего не могу сделать, чтобы вернуть его. Когда я проснулся, потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это сон.

На следующее утро я собрал рюкзак и поехал в Национальный парк Гранд-Титон, где должен был руководить рабочей бригадой Студенческой ассоциации по охране природы. Это было четырнадцатое лето работы в Ассоциации, и, хотя я всегда с радостью руководил программами по бэккантри, сейчас работать не хотелось. Смерть Скотта опустошила меня, но еще тяжелее было то, что Скотт еще молодым инструктором школы облазил все окрестные горы. Он был здесь в любой сезон, водил студентов, водил Джинни Прайс в начале их отношений. В моей голове теснилось столько мыслей, что не хотелось проводить время в местности, которая будет постоянно напоминать о Скотте.

Но я поехал в Вайоминг, это было проще, чем придумывать что-то. Я собрал свою команду на автобусной станции в Джексоне – трех юношей и трех девушек в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет, готовых добровольно посвятить лето жизни в глуши и сделать что-то хорошее для природы. Эти молодые люди приехали сюда из разных уголков Америки и кипели энтузиазмом. Они узнали об Ассоциации из журналов, услышали от одноклассников или увидели сюжет в новостях, и всем им показалось, что это именно то, чем стоит заняться. Мы поехали в кемпинг, и вторую половину дня готовились – сортировали провизию и отмеряли рис, бобы, муку и другие продукты, фасовали их в полиэтиленовые пакеты. На следующее утро лодка Службы парков высадила нас на дальнем берегу озера Дженни, и мы отправились в долину у северной границы парка. Мы поставили палатки и натянули тент, чтобы защитить походную кухню от непогоды. Повешенная высоко между двумя деревьями леска позволила убрать с земли сумки с провизией и защитить их от животных.

Ребята взяли на себя управление лагерем, готовили еду, выпекали печенье и развлекались, насколько это было возможно. Каждое утро мы отправлялись с лопатами, топорами и пилами, чтобы расчистить и отремонтировать очередной участок тропы. Поначалу у меня сердце не лежало к этому, но я столько раз руководил ремонтными бригадами, что мог функционировать автоматически. Дни я проводил в одиночестве, работая чуть в стороне от остальных, а ночью забирался в спальный мешок и погружался в глубокий сон без сновидений.