Горны Империи

Выкрик: «Гляди, как бы тебя за дойки не взяли!» – потонул в одобрительно-недоверчивом шуме. Кто-то крикнул кому-то: «Да заткнись ты, слышь?! Дай поговорить с человеком!»

– Поймите, кончилась их власть! – сказала Валерия Вадимовна почти гневно.

– Теперь ваша? – уточнил кто-то недоверчиво.

– ВАША! – уже не крикнула, а рявкнула мать Дениса. – Без вас компания – пустое место! А вы и без нее проживете!

– Верно, – в тишине удивленно – как будто делал открытие – сказал кто-то.

И поднялся гул:

– А верно она говорит!

– Да как же?!

– А вот у меня брат был в Империи, он мне что говорил…

– Ну а сейчас что?!

– Верно говорит!

– Верно!!

– Верно-о-о-о!!!

– Ты скажи нам, – протолкался вперед высокий худой рыжий мужчина. – Ты скажи. Вот наша шахта. Ладно. А сколько их в округе?! А латифундии?! С ними как?! Там – тоже люди! – вдруг с болью заключил он. – Не на нас свет клином!

– До всех доберемся! – твердо сказала Валерия Вадимовна. И Денис поразился – в ее голосе была клинковая сталь, синяя, острая и холодная. – И со всех спросим. Бахурев к власти пришел не для того, чтобы карманы набивать – кончилось это время! Не вернется! – и она снова рубанула воздух рукой.

– А что тебе-то до нас?! – с интересом и тоской спросил кто-то.

– Дураки, – отчетливо сказал Денис.

– Дураки, – подтвердила удивленным людям Валерия Вадимовна. – А как вас еще назвать? Я даже и объяснять не буду. Скажу, чтоб вам понятней было: ну хочу я тут быть новой хозяйкой. А старых ваших свалить! Так ясно?!

– А что, такая нам вполне! – крикнули в толпе, и люди захохотали весело и одобрительно.

Денис выдохнул с облегчением и ощутил вдруг, как мелко подрагивают ноги. Страх? Да, страх. Испугался, юный пионер…

На улице раздались свистки и вой сирены. Толпа качнулась туда-сюда, послышались злые и испуганные возгласы – а в конце улицы Денис увидел приближающиеся машины. А из «хвоста» толпы как бы сами собой рассосались с полдюжины человек.

А вот интересно… Пока собиралась толпа. Пока шла. Ведь не по воздуху они сюда перелетели? Так почему же такая запоздалая реакция? На полчаса почти? Неужели и Кенесбаев тоже?..

– Спокойно, стойте спокойно! – Валерия Вадимовна пошла прямо на заволновавшуюся толпу, и та рассеклась перед нею.

Машины остановились, из них выскакивали полицейские с автоматами. Но женщина в форме имперского медика встала уже между ними – и притихшими рабочими.

– Отставить! – повелительно и резко крикнула она офицеру, вышедшему последним. – Ничего не происходит! Ваше вмешательство не нужно!

– Но… – офицер застыл, пожал плечами. – Но нам было сообщено, что тут погром и поджог…

«Ага. Вот оно что», – подумал Денис, идя за матерью.

Валерия Вадимовна категорически отрезала:

– Не состоялось ни то, ни другое. Имела место дискуссия по вопросам охраны труда.

– Кенесары Ержанович в отъезде… – офицер мялся. – Я хотел бы…

– Все вопросы с Кенесбаевым я решу сама, – отрезала Валерия Вадимовна.

Ага, ясно. Нету Кенесбаева… Ну, хоть не подозревать симпатичного казаха…

Офицер еще растерянно потоптался, дважды отдал честь (Денис громко фыркнул, в толпе гоготнули) и, что-то пробормотав про сложенную ответственность, ушел к машинам. Через минуту под одобрительное общее молчание они исчезли, и люди с шорохом и шелестом потянулись со двора, перебивая друг друга:

– Ты не серчай…

– Ну не со зла, жизнь такая…

– А верно говоришь про деньги? С голоду не попухнем?..

– А эти, которые брехали, верно, не с нами были, дорогой пристали…

– Ты вот адрес запиши, что ли, в гости заходи…

И прочее почти бессмысленное, но добродушное бормотание.

Валерия Вадимовна что-то отвечала каждому, даже руки протянутые жала, хотя Денис и отметил краем сознания, что женщинам руки первыми не подают. Но он и сам-то был не лучше – тоже говорил какие-то оптимистичные глупости, позволял себя обнимать и даже целовать и вообще… Только когда последний из работяг скрылся из глаз (а в соседних дворах прошло и улеглось какое-то шевеление в окнах за занавесками…) – только тогда Валерия Вадимовна словно переломилась, дошла до крыльца и села. Денис бухнулся рядом. Мать и сын бессмысленными взглядами мерили флагшток. Наконец женщина сказала:

– Ты молодец, сынок… Ух, как я перетрусила! – и передернула плечами.

– Ты?! – недоверчиво спросил Денис, отстраняясь. – Это я струсил, как не знаю кто!

Во двор почти вбежала с двумя сумками в руках запыхавшаяся Ольга Ивановна. Оглядела Третьяковых, уронила сумки и выдохнула:

– Живы. А мне уж сказали – мол, хозяев твоих новых рабочие… Или не были?! – она воинственно огляделась.

– Были, – Денис поднялся. – Ма, ты на работу не ходи…

– А я и не пойду, – ответила Валерия Вадимовна. – Я поеду. Вон отец.

И правда – на улицу буквально ворвалась «Ижора». Третьяков-старший, выскочив из нее с двумя молодыми парнями – Денис их не знал, – остановился в калитке и громко сказал:

– Фу.

И убрал пистолет. Его спутники сделали то же.

А за спиной Дениса раздалось звонкое: «Тяв!»

Все оглянулись, и Денис заулыбался. На крыльце, широко расставив лапы и склонив голову набок, стоял Презик.