Горный блокпост

Бекетов встал, взял туалетные, бритвенные принадлежности и отправился в душевую. Вернулся в номер спустя минут двадцать, чисто выбритый, посвежевший. Посмотрел на себя в зеркало. Видом остался доволен. Одутловатость лица спала, глаза просветлели. Остался запах, но против него ничего не сделать. Да и черт с ним, с запахом. Комбата им не удивишь.

Капитан оделся в повседневную форму, захватил планшет и вышел из номера.

В 9-50, ровно через полчаса, как и обещал, Бекетов вошел в штаб. Встретил его дежурный по батальону, Леня Исаков, старший лейтенант, командир одного из взводов третьей роты специального назначения. Поздоровался с капитаном:

– Привет, Бекет! Как дела?

Бекетов ответил ему в тон:

– Ты, Леня, прекрасно знаешь, у кого дела. У нас так, мелочовка.

– Мелочовка, говоришь? Ну-ну.

Капитан спросил:

– Белянин у себя?

Дежурный ответил:

– Конечно, раз приказал вызвать тебя.

Юрий поинтересовался:

– Он один или со свитой?

– Один. Был, по крайней мере. Недавно в штаб Индюков заявился, но прошел к себе. Пошел ли он после этого к подполковнику, не ведаю.

– Плохо, что не ведаешь. Не внимательно службу несешь, старлей!

– Уж как могу! А чего тебе Индюков? При комбате он безопасней обычной фаланги.

– Это еще как сказать. Ладно, хорош трепаться, кроме меня он кого-нибудь еще вызывал?

Дежурный отрицательно покачал головой:

– Нет. Хотел найти Жарова, но передумал, приказал доставить к себе твою персону.

– Ясно. Пошел я.

– Попутного, Юра!

– Спасибо на добром слове!

– Перегар от тебя? Или свежачок?

– Завидуешь?

– А чего завидовать? У меня в сейфе свой пузырь стоит. Как рассосется начальство, расслаблюсь немного.

– Смотри. Наряд – дело серьезное.

Старший лейтенант посоветовал:

– Ты иди к комбату, Бекет, а со своими делами я разберусь сам.

– Давай, разбирайся.

Бекетов вошел в кабинет командира части ровно в 10-00. Белянин оказался один. Он взглянул на вошедшего капитана, спросил:

– Отпился, герой?

– Так точно!

– К выходу в Катаван готов?

– Как пионер.

– Ой ли? Видок у тебя, несмотря на наведенный марафет, не того! На допинге держишься?

– Товарищ подполковник! Вы меня знаете. Пьянка пьянкой, служба службой. На блокпосту все будет нормально.

Комбат встал из-за стола:

– Слышал я, что у тебя с Жаровым отношения, мягко говоря, не совсем дружеские.

– Ну и что? Старший лейтенант на посту подчинен мне. Какие личные отношения в данной ситуации могут иметь место? Жаров будет выполнять то, что от него требуется. Это главное. Все остальное ерунда. Но исполнять обязанности я его заставлю по полной программе, расслабиться не дам.

Белянин указал на карту, расстеленную на столе.

– Перед тобой схема, для Крабова с Арбашевым! Но у них взаимопонимание и согласие между собой. У тебя с Жаровым отношения другие, поэтому разместить взводы ты должен следующим образом, принципиально не меняя прежнюю схему, но корректируя ее.

Комбат довел до Бекетова то, как видит расположение отделений сводного подразделения на время несения службы взводов Юрия и Жарова. Из него следовало, что старшему лейтенанту отводится роль прикрытия всего Шунинского ущелья, начиная от выхода из Катавана до заслона по дну ущелья за минным полем. Все остальное, включая тыловое охранение поста и минометное отделение и высота 204,0 оставалось за Бекетовым. В дополнение капитан должен был выставить дозор на правом фланге поста, по дну самого Катаванского ущелья.

Бекетов, выслушав подполковника, спросил:

– Так что, Жаров будет выполнять задачу автономно?

Белянин ответил:

– Нет! Общее руководство несением службы на тебе, но конкретно контроль над Шуни на Жарове.

Бекетов покачал головой:

– Ерунда какая-то. За пост отвечаю я?

Комбат подтвердил:

– Ты.

– Так почему Жаров получает возможность принимать самостоятельные решения по Шунинскому ущелью?

– Ты не понял меня. Жаров прикроет Шуни, ты – Катаван. Каждый из вас организует службу на своих участках. Жаров будет постоянно докладывать тебе обстановку. Перепроверять его тебе нет никакого смысла. И принимать какие-либо решения самостоятельно он не может. Но... это в случае стабильно спокойной обстановки в зоне ответственности поста. Если обстановка изменится, если Фараон решится прорывать границу на нашем направлении, то вся полнота ответственности ложится на тебя.

Бекетов посмотрел на комбата:

– Мне кажется, вы запутываете обстановку.

Комбат взял в руки карандаш:

– Ничего я не запутываю! Мне не дает покоя отряд Фараона. Он не зря объявился в селении Ачу и явно готовит прорыв границы. Делать это Цакаев умеет. И будет действовать агрессивно и стремительно. Поэтому на начальном этапе боя, который может разгореться как со стороны Шуни, так и со стороны Катавана, вам с Жаровым просто не остается времени на всякого рода доклады и согласования. Посему повторюсь: в начале возможной агрессии Жаров должен иметь право действовать немедленно, а не ждать твоих указаний на открытие огня! А уж как отразите первую атаку, тогда взводный-1 лишается самостоятельности и продолжает действовать под твоим руководством.

Бекетов спросил:

– Вы решили провести эксперимент?