Горный хребет

и крепко прижался своими губами к ее губам. Поцелуй должен был быть коротким, но Обара продолжала его почти целую минуту. Сандор не сопротивлялся ей (или был не в состоянии).

Судя по всему, дорнийцы действительно усовершенствовали искусство поцелуев.

Были аплодисменты и приветствия; много и того и другого. Казалось, это длилось несколько часов. По крайней мере, так было с Эллин. Но в конце концов это все-таки закончилось, и после этого пошли гуляния.

Подобно свадьбе Грегора и Дейси, пир для Сандора и Обары проходил за пределами их крепости. Поля к востоку от Крепости Клигана были более переполнены людьми, чем любая часть лагеря Королевской Армии. Помост и столы на козлах занимали площадь около 10 000 квадратных футов, и на каждые десять квадратных футов приходился не менее одного человека. Свадьба Пса, возможно, не была такой большой, как свадьба его брата, но на ней было вдвое больше гостей, чем на свадьбе Горы.

Присутствовали несколько офицеров и видных солдат Королевской армии. Отец матери Эллин, лорд Льюис Лидден, был там с ее тетями и дядями. И, как и было предсказано, явился сам Тайвин Ланнистер.

Лорда Тайвина на церемонии не было. Он подождал, пока не будут сказаны эти слова, чтобы появиться.

Его внезапное появление, казалось бы, из ниоткуда застало многих врасплох. Но отец смог должным образом приветствовать лорда-льва до того, как его дом потерял лицо.

Из уважения лорду Тайвину было предложено почетное место на помосте, от которого лорд Утеса Кастерли отказался, заявив, что оно принадлежит Сандору и его новой жене. Однако он попросил дать объявление в начале и конце застолья. Никто не посмел отказать ему в этой просьбе. Кроме того, это было разумно.

Именно здесь Эллин начала разделять мнение своего старшего брата и невестки о том, что Тайвин Ланнистер мог быть там с какой-то зловещей целью. Он был нехарактерно добр к другим гостям, многие из которых были его собственными знаменосцами. Эллин никогда не встречалась с Тайвином Ланнистером до того дня, но она знала от Сандора достаточно, чтобы понимать, что такое поведение нетипично для него.

После того, как Клиганы и Мартеллы уселись на помост, лорду Тайвину также было предоставлено место на нем. Повелитель львов потребовал вина, и после того, как его кубок был наполнен, он выпрямился и поднялся. Он поднял свой кубок и сделал свое первое объявление:

— «Как вам, несомненно, известно, существует две ветви Дома Клиганов. Северная ветвь значительно моложе, но с момента ее создания ею руководит лорд. В то время как эту ветвь по-прежнему возглавляет рыцарь-землевладелец. Не так давно Дом Клиганов из Крепости Клиганов не сделал ничего достойного репутации. Но со времени, прошедшего после восстания нашего доброго короля Роберта, его сила и влияние возросли. рост почти беспрецедентен, и можно спорить, что он заслуживает какой-то награды. Король и я обсудили этот вопрос и приняли решение».

Лорд Тайвин продолжал держать кубок в правой руке. Левой рукой он достал свиток, отмеченный печатью дома Ланнистеров. Он продолжил:

— «За все, что западно земельная ветвь Дома Клиганов добилась за последние пять лет — с особым акцентом на ее достижения в восстании Железнорожденных — я постановляю, что она заслужила право быть признанной дворянским домом. Следовательно, в тот же момент, вступая в силу немедленно, я возвышаю Дом Клиганов из Крепости Клиганов до лордского статуса».

Тайвин Ланнистер жестом приказал ближайшему слуге взять свиток и передать его отцу. Между этим моментом и моментом, когда свиток попал в руки Отца, стояла абсолютная тишина. Получив свиток, отец постепенно встал, повернулся лицом к своему сюзерену и восхищенно провозгласил:

— «Я принимаю ваше заявление, милорд».

Затем лорд Тайвин поднял два тоста. Первый был за Тарренса Клигана, лорда Крепости Клигана. Второй был связан с союзом между его наследником Сандором «Псом» Клиганом и Обарой Мартелл, будущим лордом и дамой замка. Впоследствии дважды осушались десять тысяч кубков.

Было подано первое из трех запланированных на пир блюд. Он состоял в основном из западных закусок, но также было несколько северных и дорнийских закусок. малый Джон Амбер, очевидно, провел свое исследование.

Пока заканчивалось первое блюдо, вышла труппа ряженых и устроила драматическую реконструкцию Восстания Грейджоя. Все актеры и актрисы, играющие солдат роялистской армии, были сделаны привлекательными и утонченными. С другой стороны, большинство актеров, играющих Железнорожденных, выглядели дикими и неуправляемыми. Но один из них — который, очевидно, должен был стать Виктарионом — был красивым и цивилизованным. К концу спектакля он был единственным актером, играющим Железнорожденного, который остался стоять. Все остальные лежали на земле или на коленях.

Своим выступлением артисты заслужили долгую волну аплодисментов. Даже Виктарион был заинтригован качеством и вниманием к деталям реконструкции.