Горный хребет

— «Король был впечатлен тем, как я помог захватить Королевскую Гавань, как я спас принцессу Элию, как я установил дипломатические отношения с Дорном, как я помог лорду Эддарду Старку вернуть его сестру, и как я заслужил уважение Севера из-за этого. Он даже признал всю степень моих способностей, так как он утверждал, что его царствованию потребуются такие люди, как я, чтобы восстановить и улучшить королевство. На самом деле…у него есть особая роль, которую я должен сыграть».

При этом Грегор полез во внутренний карман своего камзола и вытащил три сложенных документа. Это были копии трех документов, которые Грегор подписал, а Роберт проштамповал во время их встречи. Первую он пока держал, а две другие отдал родителям.

Грегор безмолвным жестом пригласил четырех человек из совета отца подойти к столу. Все они стояли позади его родителей и читали документы через плечи сира Тарренса и леди Далии. К тому времени, когда они закончили читать, выражение лица всех шестерых взрослых указывало на то, что они были поражены, но в приятной манере.

— Тебе дали место в Малом Совете? — удивленно пробормотал сир Уоллис Пеклдон.

— «И крепость в дополнение к этому?» — добавил ошеломленный мейстер Великс.

— Да, и да, — сказал Грегор, изо всех сил пытаясь не показаться самодовольным, — я буду магистром ордена короля Роберта. Верьте или нет, эта должность была создана специально для меня. Я буду выполнять свои обязанности из рва Кейлин. Меня также назвали лордом рва».

— Ты теперь лорд? — спросила Далия, взволнованная.

— Действительно, — подтвердил Грегор.

Сир Тарренс еще несколько секунд смотрел на два документа. Затем он усмехнулся и с гордостью заметил:

— «Я отец лорда. Кто бы мог подумать?»

— «Я был бы первым, кто поздравил бы вас, молодой мастер Грегор, — легкомысленно заявил мейстер Великс, — но ваш отец или мать должны получить эту привилегию».

— «Это повод для радости», — заявил Эррик Руттигер.

— Совершенно верно, — согласился сир Уоллис Пекледон.

— Есть еще, — провозгласил Грегор. Затем он пошел за тремя сундуками. Он положил одну из них на стол отца и жестом пригласил всех собраться вокруг. Когда все столпились вокруг стола, Грегор снял замок и открыл крышку. Коллективный вздох пронесся по комнате, когда открылась внутренняя часть сундука. Пока остальные восемь человек в шоке уставились на сверкающие куски металла, Грегор объявил:

— «Король разрешил мне использовать двадцать тысяч золотых драконов. Я хочу, чтобы у вас было семь тысяч».

Затем он толкнул сундук дальше, так что он оказался прямо перед его отцом и матерью. Его родители не сводили глаз с сундука. Они выглядели почти загипнотизированными его содержимым.

— «Грегор… я не думаю, что мы могли бы принять это,»

тихо произнесла леди Далия, хотя ее голос предполагал, что они могут.

— Мое дело отдать, — прямо возразил Грегор, — я ожидаю, что ты много получишь от этого золота. Ты мог бы отремонтировать крепость, увеличить количество солдат, построить еще один маленький городок… возможностей много.

— Тогда мы должны поблагодарить вас, Грегор, — решил сир Тарренс, снова улыбаясь. Закрывая крышку сундука на столе, он заметил два других сундука в руке сына. Заинтересовавшись, он спросил:

— «Что вы будете делать с оставшимися тринадцатью тысячами драконов?»

— Они пойдут со мной, — ответил Грегор. Он говорил несколько поспешно, чем собирался, но не было никакого смысла туманить его будущее местонахождение. Он знал, что не может отложить ту часть разговора, которой боялся.

— Ты возвращаешься в Королевскую Гавань? — предположил Сайлас Викари.

— Нет… — задумчиво сказал Грегор.

При этом всеобщее благоговение сменилось недоумением. Далия обеспокоенно спросила:

— «Грегор, есть ли что-то еще, что ты хочешь нам рассказать?»

Грегор все еще сжимал в правой руке первый документ о встрече с Робертом. Он украдкой взглянул на это, а затем тяжело вздохнул и заявил:

— «Во всем этом есть неудача».

Затем он протянул документ отцу. Сир Тарренс быстро взял документ, но читал медленно. Мать Грегора стояла рядом с ним и вместе с ним читала документ. Все это время солярий был погружен в абсолютную тишину.

Грегор стоял рядом, с нетерпением ожидая реакции родителей. Со временем глаза его отца сузились, а рот матери медленно открылся. Это не был обнадеживающий знак. Тем не менее, это был просто предварительный просмотр того, что должно было произойти.

Наконец, сир Тарренс перевел взгляд вверх, посмотрел в глаза своему первенцу и напряженно пробормотал:

— «Грегор… это указ, лишающий тебя права моего наследника».

— Да, отец, — подтвердил Грегор, не утруждая себя скрыть своего уныния, — моя подпись внизу.

— Ты согласился на это?! — пробормотала Далия. Она звучала скорее расстроенной, чем разгневанной.

— Я должен был, — заспорил Грегор, сумев сохранить спокойствие, — это был единственный способ, которым я мог угодить всем.

— Конечно, — горячо бросил Тарренс, швыряя документ, — если «все» не распространяются на нас!