Горный шиповник

Младшая дочка дяди Гоги не выдержала первой. Промокшая до нитки, она страшно замерзла.

— Папа! — взвизгнула она. — Я так больше не могу! Мне холодно. Водка кончилась. Мы с Тамарой заболеем и умрем!

— Но что я могу?

— Найди выход!

И две великовозрастные девушки залились горючими слезами. Неизвестно, как бы себя повел другой отец на его месте. Все принялись утешать его дочек, и никто не заметил, как дядя Гоги исчез. Заметили это лишь спустя полчаса.

Тамара, старшая, перестала рыдать и, обведя затуманенным взглядом своих спутников, растерянно произнесла:

— А где же папа?

Дочки вновь залились горючими слезами, беспокоясь за отца. Остальные растерянно переводили взгляд друг на друга, не зная, что предпринять.

— И куда понесло этого старого дурака?

— Может быть, отлучился по нужде?

Прошла еще четверть часа, а дядя Гоги так и не появился. Люди встревожились.

— А если ему стало плохо? — Это предположил один из парней, но остальные подняли его на смех.

— Ты не знаешь дядю Гоги! Он в этих горах родился и вырос.

Тамара всхлипнула и подтвердила:

— У дедушки, папиного папы, высоко в горах был маленький домик — сакля. Там они с бабушкой и жили до самой смерти. А папа переехал вниз, женившись на маме.

Все замолчали. Куда пошел дядя Гоги — никто не понимал. От этого им стало еще тревожнее.

— Надо идти, — наконец сказал кто-то из ребят. — Поискать его. Пусть он и хорошо знает горы, но, может быть, он упал? И теперь лежит и не может встать.

Все мужчины, кроме Давида, засобирались. Никаких накидок не было, но зачем они нужны, если все и так уже промокли до нитки? Сначала Давид обиделся, что его не берут с собой. Но Дидо серьезно, как равному, положил руку на плечо мальчика и сказал:

— Кто-то должен остаться с женщинами, чтобы охранять их.

Сказал — как отрезал.

Пришлось Давиду довольствоваться этим объяснением. Ася удивилась, что ее строптивый братишка послушался. Ей самой пришлось бы потратить много сил и, возможно, так и не добиться от Давида послушания.

— Спасибо тебе, — прошептала Ася, обращаясь к Дидо.

Тот в ответ мимолетно улыбнулся и, уходя, приобнял девушку. Асю словно окатило горячей волной. Удивительно: только что у нее буквально все поджилки тряслись от холода — и вдруг в один момент ей стало тепло!

Мужчины ушли, а женщины и Давид в тревоге строили различные предположения, одно другого страшнее.

Примерно через полчаса, когда дождь ослабел, они услышали приближающиеся голоса и различили под дождем темные силуэты.

— Несут!

Тамара выскочила из укрытия и бросилась к отцу, которого несли четверо парней:

— Ему плохо?

Она могла бы и не спрашивать. Голова дяди Гоги была откинута назад. С его безучастного лица струйками стекала вода вперемешку с кровью, сочившейся из-под волос.

— Он ранен?

Никто не произнес ни звука. У Аси тоскливо заныло сердце от этого недоброго молчания.

— Что? — спросила она у Дидо, когда тот вошел. — Что с дядей Гоги?

— Он мертв.

Ася едва удержалась от крика, прижала ко рту руку, расширившимися от охватившего ее ужаса глазами уставилась на труп.

— Что с ним случилось?

— Не знаем. Мы с Костасом нашли его в таком состоянии на берегу реки.

Костас, высокий черноволосый парень с внешностью типичного грека с древних мозаик, кивнул головой:

— Да, он лежал среди камней. Наверное, поскользнулся. Упал, ударился головой и…

Он не договорил: до Тамары дошла наконец страшная правда. Упав на колени прямо в жидкую грязь, она страшно завыла.

— Тамара! Перестань!

Но девушка и не думала униматься. Страшно причитая, она принялась рвать на себе волосы и царапать лицо ногтями.

— Это я! — рыдала она. — Я одна виновата! Это я уговорила папу пойти с нами в горы! Он бы никогда не оставил нас одних! Мы обе виноваты! — И ударив себя кулаками в грудь, Тамара закричала: — Будь проклят тот час, когда я заикнулась папе про этот поход!

Убедившись, что успокоить Тамару не удастся, ребята отошли немного в сторону, оставив сестер возле тела. Предстояло принять нелегкое решение: что же теперь делать?

— Путь домой отрезан, — сказал Дидо. — Там, где мы прошли, сплошной поток из грязи и камней.

— Надо позвонить! — выкрикнул кто-то.

Предложение это вызвало только усмешки. Высоко в горах можно было связаться только с помощью рации, а ее никто с собой не захватил.

— Придется ждать, пока стихнет дождь.

Ася непроизвольно ахнула:

— Как ждать? Рядом с трупом?! Может быть, послать гонца в деревню?

— Я же тебе объясняю — в горах не пройти, — вздохнул Дидо.

Ася задумалась. Был уже поздний вечер. Ясно, что ночью они ничего предпринять не смогут. Но когда рассветет и дождь, надо надеяться, стихнет, может быть, за ними вышлют спасательную экспедицию?

— Если они утром пройдут, мы тоже к тому времени сумеем, — возразил ей Василий. — Так что нечего на кого-то надеяться. Справимся сами.

Он подошел к безутешно рыдавшей Тамаре. Но вовсе не девушка его интересовала. Василий долго разглядывал труп ее отца, на его лице отражалось все большее смятение. Наконец он поднялся с колен, потрепал Тамару по плечу:

— Держись!

Вернулся к остальным.

— У меня есть для вас очень скверное известие, — озабоченным голосом произнес он.