Горный стрелок

Подполковник Известьев уже предупредил Кольчугина, что и его трубка, как и трубка полковника грузинской армии Габиани, находятся под контролем спутников ГРУ, и в случае, если обнаружится прослушивание с американских или других спутников, а это тоже исключить нельзя, разговор сразу заблокируется. Но он не заблокировался, значит, постороннего контроля не было.

– Я в Тбилиси, Давид Вениаминович. Что там относительно моего дела? Ты в Москву так и не съездил?

– Обижаешь, Анзор Георгиевич. Разве я могу старого товарища обмануть. Обещал и съездил. И поговорил с командующим. Он дал «добро». Мне готовы выделить группу поддержки. Ждем только твоих данных.

– Спасибо. Я надеялся на тебя. Как мне передать данные?

– Электронной почтой. Мой адрес ты знаешь.

– Хорошо. Относительно Тенгиза разговор был?

– Был. Обеспечение его безопасности я взял на себя. И сделаю все, что нужно сделать. Тебе достаточно будет моего слова?

– Достаточно. Это более надежно, чем межправительственный договор. Спасибо, Дато. Данные переброшу в течение часа. Как у тебя дела? Ты сейчас дома?

– Пока еще не добрался. Но готов выехать на место, как только ты пришлешь данные.

– Я не задержу. Через час можешь посмотреть электронную почту. Ты, надеюсь, недалеко от компьютера?

Габиани доверял, но проверял. Его вопрос не был вызван простым любопытством, как легко понял Давид Вениаминович: грузинский полковник желал все же знать, где находится Кольчугин.

Но сообщать следовало осторожно.

– От своего – далеко. Я сейчас в бригаде. Подбираю себе несколько человек в группу, которые в любой момент будут готовы со мной вылететь. Командующий обещал отправить нас сразу, как только возникнет необходимость. Но компьютеры есть в бригаде. Так что я все получу вовремя, не переживай. Прочитаю, позвоню командующему, он распорядится относительно транспорта, и вылетим. Видишь, ради тебя даже самолет зарезервировали.

Это походило на правду, поскольку было нормальной практикой в работе спецназа ГРУ, и Анзор Георгиевич о такой практике хорошо знал.

– В своей бригаде? – задал он уточняющий вопрос.

– Нет. До моей далеко добираться. А бригад у нас хватает. И спецназовцы везде остаются спецназовцами. Сам это знаешь. Думаю, они ими остаются, даже когда в Грузию уезжают.

– Хорошо. Передавай привет своему агрессивному четвероногому другу.

– Не обижай доброго зверя. Он не агрессивный, он только наделен повышенным чувством справедливости. И вообще охрана вверенного объекта не есть проявление агрессивности.

– Удачи. Я буду звонить. До связи.

Стандартная спецназовская фраза в данном случае для завершения разговора была очень даже к месту. Кольчугин вдруг подумал, что ему со старым товарищем сейчас, кроме как о текущих делах, и поговорить не о чем. Это казалось странным, но, наверное, было и естественным, потому что в настоящее время они представляли противостоящие лагери.

– До связи…

– До связи…

Оперативной необходимости в этой связи не было, но была оперативная необходимость делать вид, что эта связь является очень важным звеном во всей цепи предстоящей операции…

* * *

Полковнику грузинской армии вовсе не обязательно знать, что отставной подполковник спецназа ГРУ несколько опережает события, уже на месте и начал работать, хотя Габиани еще не дал ему конкретного адреса для работы. И пусть даже данные, присланные Анзором Георгиевичем, будут только дублированием уже известных фактов. Важно уже то, что Габиани начал сотрудничество и даже оставит документальное свидетельство того, что он начал сотрудничать. Интернет-сообщение никуда не пропадет, останется в памяти компьютера вместе с адресом, с которого будет отправлено сообщение. Это уже была маленькая победа над обстоятельствами. Хотя, если смотреть на вопрос с точки зрения товарищеских отношений, Давид Вениаминович вовсе не намеревался заниматься вербовкой Анзора Георгиевича Габиани, но сработала профессиональная привычка, и он вынудил старого товарища, что называется, засветиться. А это было равнозначно подписанию договора о сотрудничестве, почти такого же, какой подписал сам подполковник Кольчугин в самолете с подполковником Известьевым. Разница между договорами состояла в том, что Кольчугин подписывал документ с силовой структурой своего государства только для того, чтобы ему была произведена выплата за «рабочее время», причем независимо от результата. Габиани же «подписал» договор с другой страной, официально считающейся, если уж говорить откровенно, недружественной и даже поддерживающей потенциальных противников. Россия поддерживает потенциальных противников Грузии – сепаратные государства, некогда бывшие определенное время частью Грузии, а Грузия поддерживает страны НАТО, которые никогда дружественными по отношению к России не были.

Убрав в карман трубку, размышляя о звонке и чувствуя некоторое смущение от того, что он обманывает боевого товарища и даже заманивает его в ловушку, Кольчугин переоделся, сменив свой камуфлированный охотничий костюм на костюм спортивный.