Горный стрелок

Вот, теперь можно домой! Странно, но я начал воспринимать 43–й как дом. Меня стало коробить от местных прибамбасов. Причём, чем ближе к Кремлю, тем сильнее тошнотворный рефлекс. А тот же Кутахов – понравился. Кстати, и Устинов тоже. Он, конечно, сначала струхнул, но, потом начал работать. Суслов, наверняка, его работа. Ну, и возраст, конечно. 79 – это солидная цифра. Что из этого получится? Кто его знает! То, что передали уже достаточно: вся документация на двигатели АШ, с привязкой технологий по цехам. И Ла9, с Ла11: 700 км крейсерской. Плюс всё по авиационным пушкам. Кутахов – молодец! Подключил ведущих инженеров и подвёл технологии под имеющиеся у нас. Опять 'нас' говорю. Я и в правду, как Полина, тороплюсь вернуться обратно.

А вот с возвращением, похоже, не получится. Когда вышел от Кутахова и шёл по коридору Главного Штаба, меня окликнули:

– Андрей! – повернулся на звук: капитан Барсуков из 'Альфы'. Мы обнялись.

– Живой? Говорили, что ты погиб.

– Говорили, выкарабкался. А как твоё плечо?

– С твоей и божьей помощью! А ты здесь, что делаешь?

– Кутахов – приятель моего отца, отец хочет 'вытащить' меня из Афгана. Не знаю, как и отбиться от такой 'помощи'.

У Барсукова изменилось лицо. Он обнял меня и на ухо прошептал: 'Не ходи сюда, Гюрза13, ищут тебя, чтобы ликвидировать. Уходи, Андрюха! Барсук1 в своих не стреляет.'

– Но ты же не один. – шепчу ему.

– Я, пока, группер. Вали отсюда, братишка!

Мы ещё раз обнялись, демонстрируя прощание боевых друзей. 'Хорошо, что приехал на отцовской машине!' Её пришлось оставить во дворах, потом долго проверять хвост. Дома отправил сообщение Устинову, в том числе и о приказе на ликвидацию Горского. В ответ молчание. Понятно, что Кутахов на крючке, и ГБ уже известна моя фамилия. Уходить надо! Полинка понимающе посмотрела на меня, вынула стволы и начала набивать обоймы.

– Уходить надо сегодня, ближе к вечеру, когда все поедут за город. Если удастся выскочить из Москвы, то уйдём. Мосолов уже в Чирчике, будем пробиваться туда. Но, кружным путём.

– Я готова.

– Присядем. Втравил я тебя! Может быть, останешься здесь?

– Я – сержант ОсНаз, товарищ майор, и мы – боевая группа, а не семейная пара. Так что, ничего не выйдет. Идёт война, и мы на задании.

– Попрыгали! Порядок! Ты грузишь, я прикрываю.

Из Москвы мы выбрались по Старо–Каширскому шоссе. Через Волгоград короче, но я пошёл на Воронеж.

Вечером в пятницу Сторожеву доложили о всех посетителях у Кутахова по списку штаба. 'Опять лейтенант Найтов! Что?то здесь не то! Что он потерял в Главном Штабе? Стоп, с чего всё началось? С пьянки у Устинова, где пели песни за Родину, за Сталина! Точно, и там был Найтов с сыном. И сегодня тот же Найтов, но без отца, был у Кутахова. Даже если предположить, что это 'шахер–махер', всё равно надо проверить!'

– Кто был в наружке в ГШ ВВС?

– Группа Барсукова.

– Где отчёт?

– Вот он.

– Найтов зафиксирован, и у него, единственного, стоит причина посещения. Барсукова ко мне!

В течение часа, пока ждали капитана, генерал–лейтенант накручивал себя.

– Товарищ генерал–лейтенант, капитан Барсуков прибыл по Вашему приказанию.

– Почему здесь эта запись? – Сторожев ткнул пальцем в примечание напротив фамилии Найтова.

– Знаю лично лейтенанта Найтова, разговаривали с ним в коридоре. Он из 154 батальона. Его позывной – Гюрза13. Знакомы с 79 года.

Сторожев замолчал: 'Альфа' и 154 батальон валили 'домик на горе'. Найтова они ему не дадут.

– Ты понимаешь, что это предатель и шпион! Ты понимаешь, кого ты отпустил?

– Он меня вытащил из горящей БМП. Он не шпион и не предатель. И он не Горский, которого приказано уничтожить.

– Не тебе решать, капитан! От командования группой Вы отстранены!

– Не имеете права, товарищ генерал. 'Альфа' не находится в Вашем подчинении.

– Я доложу о Вашем самоуправстве, и Вашем поведении.

– Разрешите идти?

– Идите!

'Ну что, откомандовался? И о майоре придётся забыть!' думал Барсуков, идя по коридорам 9 Управления. Везде ковры, часовые, вымуштрованные, как автоматы. А капитан видел кровавый снег, сгоревшую БМП, слышал голос Найтова: 'Терпи, братишка, сейчас!' и чувствовал, как кольнуло в плечо. А сейчас, кольнуло в сердце.

У Бородинска зажглась лампочка связи, пришло сообщение от Устинова: 'Решение на отход из Москвы поддерживаю. Вы где?' Отправляю: 'Южнее.' 'Окончательное решение не принято, врачи не пускают к Лёне. Требуется один день. Далеко не отходи. Покрутись в районе Липецка. Если что, Кутахов оттуда отправит вас, куда скажете. При попытке задержания, разрешаю применять оружие. Приказ N 1592–О001 от сегодняшнего числа.'