Горный стрелок

Конечно, он ощущал усталость. Он не мог ее не ощущать, потому что марш через горы начался еще ночью и продолжался почти без перерыва весь день и должен был бы продолжиться еще до утра. Короткие привалы нельзя было считать перерывами, поскольку на привалах не успеваешь отдохнуть. Только когда начало темнеть, зная, что в горах всегда темнеет быстро, тем более что скалистые горы они уже прошли, а дальше горы пошли лесистые и невысокие, полковник Мартинес, сам в душе радуясь тому, что есть уважительная причина для остановки, остановился и дал команду Бексолтану, который держался лучше других и даже дышал более ровно в сравнении с самим полковником:

– Звони своему Мшвагу.

И сам, видя, как садятся в снег другие, все, кроме Бексолтана, который вытащил телефон, отстегнул лыжи и сел.

Бексолтан разговаривал на незнакомом языке, полковник сначала прислушивался, желая уловить интонацию разговора, но фразы Бексолтана были короткими, резаными, и он больше слушал, чем говорил. Потому и понять суть разговора было невозможно. Но дослушать разговор до конца Мартинес не успел, потому что у него у самого зазвонил телефон. Посмотрев на определитель номера, полковник не сразу вспомнил, кому принадлежит номер. В принципе, пугаться каких-то посторонних звонков не стоило, и полковник ответил, поскольку номер абонента был российским, на русском языке:

– Слушаю вас.

– Далеко же вы, господин полковник, забрались. Я не думал, что вы со своей группой сумеете так быстро ходить. Еле-еле удалось вас догнать. Никак такой прыти от вас не ожидал!

Мартинес узнал голос отставного подполковника спецназа ГРУ Кольчугина, но не сразу сообразил, что его назвали по званию, и не понимая еще, что пора открывать карты, попытался продолжить игру и сказал холодно, почти равнодушно:

– Вы, очевидно, не туда попали. Номером ошиблись, любезный…

– Или вы предпочитаете, чтобы вас называли господином Валентино? Или мистером Мартинесом? Но ведь не доном Мартинесом же, поскольку к Мексике вы имеете отношение, скорее всего, такое же, как я к Грузии. У меня, если вам это неизвестно, мама была грузинка, но она российская грузинка, она в России родилась и всегда жила там. Впрочем, я не уверен, что в Мексике часто употребляется слово «дон». Но мы сейчас это не будем выяснять.

– Кто это? – стараясь выиграть время для раздумий, спросил полковник.

– Подполковник Кольчугин. Не узнали? Ничего, не расстраивайтесь, скоро увидимся. Я вот в данный момент с биноклем стою и вас рассматриваю. Хорошо хоть, снегопад кончился и небо очистилось. Могу вас видеть. Но я спешу пожать вам руку, а заодно и отрезать вам выход к границе. Я не думаю, что вам удастся улизнуть. По крайней мере, если пограничники не сумеют перекрыть вам все пути прохода, я со своими людьми буду иметь возможность преследовать вас даже на территории Абхазии. Абхазская сторона не станет возражать.

– А зачем меня преследовать? – задал полковник на первый взгляд глупый вопрос, но в действительности он, не интересуясь ответом, соображал, как ему вести себя с этим представителем российского спецназа. Отключаться от разговора было нельзя. Подполковник, видимо, хвастлив, если решил позвонить. Он мог бы со своими людьми подойти незамеченным и атаковать из засады. Но он решил предупредить. Значит, наслаждается своей возможной победой. А хвастливый человек может и еще что-то сболтнуть, из чего можно извлечь пользу. Значит, поговорить стоит, хотя следует и проверить, в действительности ли Кольчугин умудрился догнать группу. Мартинес считал, что они идут очень быстро. С чисто американской группой совершить такой марш было бы, скорее всего, невозможно. Американские солдаты и офицеры привыкли передвигаться не на лыжах и не на своих ногах, а на транспорте по земле и по воздуху.

Мартинес встал, поднял руку и приветственно помахал ею в ту сторону, откуда они пришли.

– Вижу, господин полковник, вы очень мне рады, – сказал Кольчугин. – Но уже темнеет, и мне становится плохо вас видно. Придется взять у капитана Молочаева его бинокль. У него бинокль с тепловизором. От такого вы и ночью не спрячетесь. Хотя я могу посмотреть на вас и через тепловизорный прицел винтовки нашего снайпера. Видно еще лучше, чем в бинокль.

Мартинес скрипнул зубами, отключился от разговора и посмотрел на Бексолтана, который уже закончил говорить и ждал, когда освободится Мартинес.

– Что? – спросил полковник.

Бексолтан кивнул.

– Начкебия готов. Участок границы, подготовленный для перехода, чист. Там никогда погранпостов не выставляют. Только Начкебия жалуется на парней, присланных Хуабаба Гургулиа. На тех, в костюмах «солдата будущего». Он просил их показать, как светят лазеры. Они включили, но он ничего не увидел. Говорит, что парни не умеют пользоваться своим оборудованием. Боится, что и мы не увидим лучи.

– Твой Начкебия – дурак. Лазерный луч невозможно увидеть простым глазом. Но мы увидим. У нас есть такая возможность. – Полковник постучал пальцем по забралу своего шлема. – Идем быстрее. Нас преследует спецназ ГРУ.