Горный ветер. Не отдавай королеву. Медленный гавот

В молодости Лидия Фроловна учительствовала, преподавала географию, без памяти любила ее и знала назубок. Возможно, именно потому больше всего ей нравилось устраивать людям поездки.

Ехать!.. Относилось ли это слово к коллективному выезду в подмосковную зону отдыха, к туристской ли поездке за границу или по отечественным маршрутам, относилось ли к индивидуальному направлению на лечение в санаторий, — одно это слово «ехать» сразу преображало Лидию Фроловну. Наделив заинтересованных лиц обширнейшими сведениями по географии тех мест, куда предстояла поездка, Лидия Фроловна тут же вдохновенно хваталась за телефонную трубку, звонила и туда и сюда и обеспечивала самые идеальные условия передвижения. Ее уже знали всюду: в управлениях пассажирской службы воздушных, железных, водных и шоссейных дорог. Короче говоря, для Лидии Фроловны все дороги были открыты. За исключением разве дороги в космос, к звездам.

На этот раз Лидию Фроловну захватила мысль: организовать в воскресный день коллективную прогулку на теплоходе по каналу Москва — Волга.

Поначалу все складывалось как нельзя лучше. Перворазрядный буфет от кафе «Андромеда» стал бы обслуживать участников поездки не только на борту теплохода, но и на берегу, во время длительной стоянки у какого-то «нетарифного» острова на Учинском водохранилище. Самодеятельный заводской оркестр тоже готов был играть столько, сколько понадобится. А на всякий случай к нему добавлялось и еще два магнитофона с усилителями звука. Разумеется, не забыла Лидия Фроловна и о врачах, медсестрах и фотографах. Заводской физрук, по ее установкам, приготовил целый ворох мячей, волейбольных сеток и городошных комплектов. Пароходство выделило специальным рейсом один из самых лучших прогулочных теплоходов. Словом, поездка обещала быть веселой, бодрящей и комфортабельной в полной мере.

Но вдруг все зашаталось. Когда Лидия Фроловна подсчитала на карандаш, во что обойдется ее замысел профсоюзному бюджету, она так и ахнула. Смета завкома решительно не выдерживала. И собственной зарплатой никак ее не подкрепишь — уж очень велик разрыв.

Лидия Фроловна тут же пошла «по грибы» к Фендотову. Тот переадресовал к Стрельцову. А Василий Алексеевич, просмотрев печальные выкладки Лидии Фроловны, только покачал головой: «Нет, здесь я вам не союзник. Но выход из положения вижу, между прочим, совсем неплохой. Зачем вы зафрахтовали такой большой теплоход? Он пойдет наполовину пустым. Возьмите еще какой-нибудь коллектив в пай. И все сойдется». Лидия Фроловна немедленно согласилась, но высказала сомнение насчет того, что полного удовольствия тогда уже не получится, «чужие» станут мешать «своим», непринужденность исчезнет. «Ты сам первый в трусах одних не пойдешь по палубе разгуливать!» Но Стрельцов был неумолим, и Лидия Фроловна, чтобы не загубить в целом свою идею, вынужденно пошла на всемерное сокращение расходов, и прежде всего по пути, предложенному Стрельцовым.

Так на теплоходе вместе со «своими» оказалась и добрая треть «чужих».

Первые же часы плавания по каналу доказали, что тревоги Лидии Фроловны были напрасными. «Чужие» нисколько не мешали «своим», вперемешку они сидели в салоне и просто под тентом за столиками, знакомились друг с другом, увлеченно беседовали, а молодежь танцевала. Василий Алексеевич, правда, не разгуливал по палубе в одних трусиках, но за дымовой трубой, где был устроен солярий, с удовольствием позагорал в том виде, в каком и положено загорать.

Каюты не распределялись, можно было зайти в любую свободную, посидеть в холодке и даже прилечь на диване. Только для Галины Викторовны Лапик сделали персональное исключение — ей вручили ключ от люкса. Иначе она не соглашалась поехать. Иван Иваныч провел в госкомитете почти целый день, неизвестно — лишь ради этого или попутно решая и еще какие-то другие дела.

А вот визит к Жмуровой у него окончился неудачей. Елена Даниловна не только отказалась от поездки, заявив, что это вовсе не отдых, а ей хоть один-то день в неделю необходимо отдохнуть «как следует», но и пробрала Фендотова тоже «как следует» за неправильное оформление документов на мухалатовский аккумулятор. Оказывается, требовался еще протокол специального совещания при директоре, которое почему-то не было созвано.

Лапик вдвоем в Фендотовым сидела теперь на защищенной от солнца и ветра скамье в корме теплохода и повторяла жмуровские упреки уже на свой лад:

— Как это можно было упустить! Ну, вас я понимаю, Иван Иваныч, весь завод у вас на плечах. А что же Василий Алексеевич?

Фендотов попробовал защитить своего заместителя:

— Не отделяйте меня от Стрельцова, Галина Викторовна. Прохлопали мы — так оба. На плечах Василия Алексеевича тоже немало всяких забот.

— Вы известный гуманист, Иван Иваныч. Вы никого не желаете обижать, — сказала Галина Викторовна. И добавила с досадой: — А вы думаете, от Елены Даниловны только вам попало? Думаете, меня похвалили за это?

Сказала и спохватилась. Неладно вышло: сама набивается на сострадание. И действительно, Фендотов не прозевал.