Город

Врач тем временем ясно и четко произнёс в голове диагноз: цинга и гнойная ангина.

«Хорошо хоть без гангрены на этот раз», — подумал доктор и принялся скоблить по опухшим тканям во рту больного, убирая оттуда и вынимая весь гной. Зеркальце быстро запачкалось, а тросточка, на котором оно держалась, быстро покрылось налётом. Как он не старался и как не помогал пальцами, гной всё равно скапливался и западал к горлу.

Доктор случайно задел нёбный язычок осматриваемого, и пациент проглотил желтовато-красную мякоть.

Он дёрнулся, скривился, седой старик в белом халате мгновенно отпрянул от него — на такое он имел отличную реакцию.

Завтрак больного мгновенно оказался выблеванном на полу.

Кроме водицы лёгкого красного оттенка с желтоватой слякотью и опилок на полу больше ничего не оказалось.

Парень ещё несколько раз издал жадный утробный звук, подавился собственным спазмом и схватился за больное горло, зацарапал беззвучно по вздувшимся венам.

— Ну ничего, ничего, осталось чуть-чуть, надо закончить, голубчик, — будто примирительно заговорил доктор.

Больной оборонялся и больше не давал застать себя врасплох, старик уже надумывал звать санитаров, а точнее, санитарок — тучных женщин с жилистыми руками, но вдруг дверь больничного корпуса распахнули.

Внутрь вкатился холод улицы, перемешанный с жаром от Генератора.

Следом вкатились двое в походной форме. На руках они несли, судя по всему, своего товарища, который был ранен.

— Врача, врача! Врача, мать вашу!

Больные продолжали кряхтеть и кашлять, мирно посапывая на своих койках. Кто-то глухо давился стенаниями в углу, отрешенный от всех и от всего мира в своих предсмертных галлюцинациях.

— Врача!

Медсёстры нашли глазами врача и жадно смотрели на него. Тот продолжал бороться со своим пациентом, пыхтя и краснея.

— Эй ты, — один из мужиков заметил его. — Помоги нам! Ему нужна помощь!

Мужики, не зная где разместить своего товарища, дожидались доктора.

Последний, хоть и с неохотой, но всё же оставил больного в покое — бросил в рядом стоящую раковину инструмент, быстро умыл руки холодной водой и ринулся к дверям.

На руках у пришедших мычал и пускал кровавые пузыри человек в охотничьем снаряжении.

— Опять?! — Взвинтился старик, оглядываясь вокруг в попытках найти свободное место.

— Опять, — подтвердил один из них, который говорил за всю троицу.

Доктор выхватил две доски, которые лежали под одной из ближайших коек, бросил их рядом со входом и показал жестом, мол, давайте его сюда.

Те послушно и без пререканий взгромоздили своего почти бездыханного товарища на настил.

Старик уселся, суставы его гулко хрустнули. Он крякнул и приступил к осмотру.

Тяжелейшие ранения скрывала эта куртка, потому что вдоль и поперёк была исчерчена звериными клыками и когтями. Пятна крови проступали то тут, то там.

Старичок отдёрнул края куртки, расстегнул телогрейку, подтянул вверх свитер, а затем одну и вторую рубашки.

Свитер был почти одного тона — красного.

Рубашки были мокрые как половые тряпки.

Доктор снял всё, что мог быстро снять и позволил охотникам взглянуть на раны своего товарища.

Чудовищные силуэты укусов в виде отметин зубов, рваные раны от острых когтей, россыпь глубоких чернеющих дыр от клыков. Все виды ран перекрещивали друг друга и с друг другом сливались, превращая живот охотника в одно большое месиво.

Напали на него, видимо, совсем недавно, но раз уж товарищи успели донести, значит не так далеко от Города это произошло.

Кровь продолжала беззвучно сочиться из ран, но эти раны уже никогда не станут шрамами. Раны превращаются в шрамы только на телах живых людей.

— Бе… б… — Глаза раненого закатились куда-то кверху, тело скрючилось в неистовой агонии, но с места не шелохнулось. Из дыры, где предположительно должен быть у человека рот, у него сочилась пузырями кровь, которая создавала из его рта непонятное нечто. — Бе… бе…

— Извините, сынки, ничем помочь не могу. Труп, — развёл руки старик, с трудом поднимаясь с колен.

— Да я тебя… да ты… — Один из них грубо схватил его за халат, прижал к стене. Доктор только сейчас заметил, что у обоих пришедших руки были по локоть в крови, тащили с надеждой. Теперь и по халату доктора размазалась эта вездесущая кровь.

Второй товарищ вступился за бедного старика, вклинился между ними и попытался разнять:

— Тише, тише, оставь его.

— Да я его… Его же ещё можно спасти!

— Да нельзя, нельзя уже! Уходим, — тужился второй охотник, пытаясь предотвратить драку, которая могла закончиться для первого ссылкой на Чернуху.

Тут же подоспели медсёстры и санитарки — они умеючи вклинились и разняли их.

Несчастной паре охотников пришлось удалиться, а врач, как только они ушли, отряхнулся и заговорил вслух самому себе:

— Спасти то можно, но не очень то и нужно, — он вздёрнул палец кверху. — Галя, готовь операционную. У этого похоже пара органов целые. Пересадим.