Город

- Нет, Гриша, - перебил его кот. - На мою помощь не расчитывай. Я трус по природе. Если что, сходу тебя продам. Так-что, тебе лучше со мной не связываться. Так спокойнее. Ну, бывай! Удачи тебе, Гриша!

- Спасибо, Тимка! - ещё раз поблагодарил его Григорий. Замечательный, оказался кот. Из всех, кого он встретил в этом городе, Тимка был самым порядочным.

А впереди Орлова ждала ночь. Проблема прожить её до утра была, по всему, весьма проблематична. И главное аппелировать не к кому. Сам угодил в эту историю по собственной глупости.

4. Первое Великое видение Максима.

Из-за дальней островерхой горной гряды, тающей в сиреневой дымке, показалось величественное ослепительно-оранжевое светило. Оно было огромным, раза в три больше солнца. Его первые лучи достигли великой долины, в мгновение преобразив все вокруг. Крохотными яркими звездочками вспыхнули росинки на высоких травах, крупные прекрасные цветы повернули к светилу головы, птицы встретили его приход многоголосым пением.

У Максима радостно и гулко забилось сердце от этой красоты и от предчувствия приблежения той минуты, ради которой он и был рожден. Он это знал. Знал наверняка. И это светило, и эту прекрасную долину он уже не раз видел в пророческих снах своих. И знал, что сделает в следующую секунду. Он пошел по Великой долине навстречу дальним горам. Холодная роса обжигала его босые ноги, молодой упругий ветер бил в лицо, развивал белые одежды, горячее светило обжигало кожу. Шел под неумолочный высокий звон сонмища цикад - этого гимна торжества жизни, а встречавшиеся на пути благородные львы и грациозные антилопы, мощные, страшные на вид носороги и ни менее мощные бизоны, волки и зайцы, медведи и лисицы, кони, коровы, олени и другое малое и большое зверье ели сочную духмяную траву и провожали его добрыми и кроткими взглядами.

Так шел он день и ночь, и ещё день и ночь. В кровь сбились его ноги, запылились и обветшали белые одежды. А он все шел, шел, шел. И не испытывал ни боли, ни усталости, ни голода и жажды. Приближение великой минуты наполняло все его естество могучей энергией, удесятеряло силы.

Лишь к полудню третьего дня достиг он подножия гор. И открылась перед ним широкая беломраморная лестница, тающая в белых курчавых облаках. С благоговейным трепетом ступил Максим окровавленной ногой на холодную её ступень. До самого вечера шел он вверх по ней, пока не достиг ослепительно-сияющей вершины её. И тогда прозвучал волшебный, чарующий голос:

- Здравствуй, сын мой! Я ждал твоего прихода.

Не смея поднять глаза, Максим опустился на колени, проговорил робко и радостно:

- Здравствуй, Создатель!

- Ты готов к подвигу?

- Да, Создатель!

- Укрепил ли волю свою?

- Да, Создатель!

- Закалил ли сердце свое?

- Да, Создатель!

- Встань с колен, подойди ближе.

Максим повиновался. Он уже ощущал теплые волны исходящей от Создателя энергии.

- А ты уверен, что способен это сделать?

- Да, Создатель!

- Что ж, ты сам выбрал свой путь. Знаешь ли ты насколько он будет тяжек?

- Да, Создатель!

- И это тебя не страшит?

- Нет, Создатель!

- Тогда благословляю тебя, сын мой, на подвиг! Подними голову, посмотри на меня.

Максим взглянул и, не удержавшись, невольно вскрикнул от нахлынувшего на него восторга и упоения. От ослепительно-белого животворящего света ему стало вдруг необыкновенно легко и радостно. И ещё более укрепился разум его решимостью, а сердце воспылало великим огнем жертвенности.

Он невольно закрыл глаза. А когда их открыл, то уже стоял на Земле перед страшным, смрадным городом, источавшем злобу и ненависть.

5. Жуткая ночь.

Агапкин-старший вручил Орлову огромный сейфовский ключ и, вжав голову в плечи и выкатывая глаза, испуганно сказал:

- Ваш номер тринадцатый на втором этаже.

- А вы не проводите меня?

Он ещё более испугался, пролепетал:

- Нет, вы уж сами, гражданин шпион. У меня столько дел, столько дел.

Предвидя, что ожидает его впереди, Григорий решил запастись "противоядием" от всяческой нечистой силы.

- У вас ещё бутылки коньяка не найдется? - спросил он Агапкина.

Тот замешкался, не знал, что же ему предпринять. Видно никаких указаний на этот счет ему не поступило.

- Одну минуту, - наконец пробурчал хозяин и полез под прилавок. Долго шелестел там бумагой. - Вот, пожалуйста, господин шпион, - проговорил он, протягивая Григорию бумажный пакет.

- А отчего такая таинственность?! - удивился Орлов.

- Это из-за хлюндявых, - кивнул он в сторону зала, который был уже битком набит рабочими. Они также молчаливо и хмуро поедали серую и липкую массу.

"Что же я не расспросил о них у Тимки?" - запаздало подумал Григорий.

Сунув пакет под мышку, он поднялся на второй этаж. Осложнения, о которых его предупреждал Тимка, начались прямо с коридора. Навстречу Орлову шла совершенно голая девица. Молочные железы у неё были фантастических размеров. Григорий немало повидал на своем веку, но таких отродясь не видывал. Прямо-таки арбузы, а не груди. Девица бесшумно подплыла к нему, ощерила в зловещей улыбке гнилые и сломанные зубы, надсадно просипела:

- Мущина, огонька не найдется?