Город

Рийс усмехнулся. Поиграть со мной хочешь? Ну что ж, поиграем…

И тут гулона точно с цепи спустили. С невероятным проворством он рванулся вперед – и его челюсти сомкнулись у Рийса на горле…

* * *

В пещерах глубоко под Цитаделью полчища крыс прекращали вечный поиск еды и разбегались в разные стороны, пропуская отряд вторжения. Люди медленно продвигались вперед. Хотя дорога сделалась более ровной и твердой, люди все равно были вынуждены идти по щиколотку в скользкой грязи. Солдаты изо всех сил осторожничали: по правую руку текла целая река густой жижи. Запах стоял совершенно невыносимый. Наделенные крепкими желудками, не подверженные морской болезни, смеявшиеся в плавании над товарищами – теперь страдали в свой черед. Едва ли не каждый вынужден был останавливаться и блевать прямо рядом с тропой.

Они несли с собой порядочное количество воды. Индаро загодя предупредила, что путь будет долгим, как бы нутро опасно не пересохло.

Устало переставляя ноги, она двигалась замыкающей. Неожиданно солдаты притихли, и отряд постепенно остановился. Индаро тоже посмотрела вперед. Сердце упало.

Здесь русло потока делало изгиб к югу. Соответственно, половодья нанесли с внешней стороны изгиба громадную кучу всякого мусора. Поди разбери, долго ли все это здесь провалялось – час или год. И поди перелезь. Ничего не получится.

Индаро посмотрела на другой берег потока, в этом месте недостижимый. Он был удобным и плоским – шагай не хочу.

«Надо было там пойти», – подумала Индаро.

Джил прокашлялся.

– Вперед никак, и реку перейти не получится, – проговорил он устало. – Придется вернуться.

– В смысле, куда, господин? – спросил солдат-петрасси.

– Элайджа? – Джил обернулся к юному проводнику.

– Разных путей очень много. Мы думали, здесь будет удобней всего, но ошиблись. После каждого ливня все в корне меняется. Придется попытать другую тропинку!

– Это должно было рано или поздно случиться. – Индаро напустила на себя такой вид, словно подобная неудача вполне входила в их план. – Вот поэтому мы столько времени на дорогу и отвели.

Один за другим воины стали поворачивать обратно.

– Осторожнее! – предостерег Джил. – Под ноги не забывайте смотреть!

С невидимого потолка на голову постоянно капала вода. Грязь, вконец расквашенная ногами, на обратном пути стала еще более скользкой. Джил знал из опыта: когда приходится возвращаться, всегда невольно спешишь, пытаясь нагнать время. Еще не хватало начать терять воинов прежде сражения!

Времени у них действительно хватало, но Индаро едва не пала духом из-за задержки. Как же ей недоставало верной Дун! В сражениях подруга отличалась редкостным упорством. Теперь, когда ее не было рядом, Индаро чувствовала себя так, словно с ее левого бока сняли доспехи. Покинув Старую Гору, они перво-наперво поехали на ту равнину, где Дун умерла на руках у Фелла. Сообща они похоронили ее, уложив лицом навстречу рассвету. Джил и его люди наблюдали в молчании. Индаро привычно произнесла священные слова, поручая Дун богам льда и огня, а про себя еще и Адуаре, богине павших воительниц; обе подруги ей поклонялись. И вот теперь, шагая сточными подземельями, Индаро мечтала, как однажды ясным днем, когда война будет окончена, она прискачет – возможно, вместе с Феллом – на маленький южный хутор, где, если им повезет, еще живет матушка Дун, и расскажут ей о мужестве дочери, отдавшей ради Города свою жизнь.

Глаза Индаро обожгли слезы. Она поспешно утерла их.

Немного приотстав, она дождалась Ловчего. Дополнительные лиги, которые приходилось преодолевать, наверняка были для него пыткой. Индаро пристроилась к нему. От нее не укрылось, что он отвязал палку, которую вначале приторочил к своему мешку, и вовсю пользовался ею, давая отдых правой ноге.

– Скоро остановку сделаем, – сказала Индаро, понимая, что ему хотелось бы услышать. – Думается, Джил объявит привал, когда вернемся к развилке.

– Женщина, ты чего добиваешься? – мрачно пробурчал он, глядя под ноги. – Назад к лодкам меня отослать хочешь? Дулю! Я лучше сдохну в этой вонючей жопе вашего Города, чем позволю меня беречь, как какую-нибудь… бабу!

Индаро усмехнулась. Он подумал и сердито заулыбался в ответ, сообразив, что сморозил.

– Вообще-то, я собиралась сказать, что перевяжу тебе ногу потуже, если это поможет.

– Спасибо, обойдусь, – ворчливо поблагодарил северянин. – Лучше Гаррета попрошу. Из тебя мамаша, как из волчьей обезьяны… – Индаро подняла брови, и он объяснил: – Они пожирают свою молодь, когда приходится туго.

– Я не всех ем. – Индаро улыбнулась. – Только молоденьких, которые понежнее.

Некоторое время они шагали в дружелюбном молчании. Индаро сама чувствовала, что по-дурацки привязалась к рыжему северянину. Впрочем, она понимала: если «вилы к горлу» и по-другому не получится – хромого бросят в темных тоннелях. Неведомо почему она вдруг вспомнила Броглана, чью роль в заговоре так до конца себе и не уяснила. Вот бы его сюда, с его откровенностью и неистребимым чувством юмора… Неужели и он приуныл бы в бесконечной тьме подземных Чертогов?