Город

Оглядевшись, она перешагнула через мертвое тело и, вздрогнув от боли, наклонилась поднять брошенный щит работы синекожих. Взяла его на руку, распрощавшись с прежним, расколотым. Сколько щитов она поменяла за нынешнее утро? Штук шесть, а может, и семь. Щиты синекожих были самыми лучшими.

Справа от нее пошатнулся воин в красной броне: удар меча оглушил его. Индаро бросилась на помощь, но враг уже добил его ударом в шею. Разлетелись кровавые брызги, синий, скалясь, повернулся к Индаро. Кровь оставила след в его светлой бороде.

Индаро кинулась на него. Он, впрочем, отбросил ее клинок, и уже она едва увернулась от яростного удара, рассекшего кожаный камзол.

«А он искусный фехтовальщик», – подумала она, пытаясь собраться.

Синекожий снова атаковал, да с такой убийственной быстротой, что ей пришлось отчаянно обороняться, спасая свою жизнь. Она отводила и отбивала удары, но чужеземец без остановки гнал ее назад. Он был гибок и очень силен. Его лицо оставалось спокойным, и Индаро вдруг поняла, что он с ней просто играл. А при желании убил бы в мгновение ока.

Делая очередной шаг назад, она споткнулась о мертвое тело. Пошатнулась – и синекожий ударил с быстротой молнии, метя в сердце. Она спаслась только тем, что весьма неизящно упала на колено и вскинула щит. Враг грозно навис над ней, она успела перехватить его оценивающий взгляд…

И тут прокричала труба – враги получили приказ отступать. Противник Индаро помедлил и отошел, оставив ее. Он и его товарищи отходили с достоинством, сохраняя боевые порядки и защищая раненых. Индаро провожала их взглядом, по-прежнему стоя на колене и со вскинутым щитом. Потом поднялась. Ее одолела внезапно подкравшаяся усталость. Индаро стояла, ожидая приказа. И очень скоро, передаваемое от бойца к бойцу, пролетело: «Назад, к земляным укреплениям».

Индаро осмотрелась в поисках Дун, своей спутницы и служанки. Та оказывала помощь раненому Дикому Коту. Бросив последний взгляд на отступающих врагов, Индаро побрела в сторону укреплений, откуда они двинулись в бой на рассвете. На ходу посмотрела по сторонам. Слева и справа были лишь серая пыль, мертвые тела и красная кровь. На плоской – глазам не на чем было остановиться – равнине не осталось ни деревьев, ни даже травы. Это поле боя переходило из рук в руки уже раз десять, если не больше. Обычное, ничем не отличавшееся от множества других. Индаро всякий раз хотелось хоть чем-нибудь отметить места гибели храбрых мужчин и женщин, принесших в дар Городу свою кровь и свою жизнь. Она понимала, чем руководствовались древние, сооружавшие каменные курганы на местах памятных битв. Индаро криво усмехнулась. Начни здесь строить курганы, и на пыльной серой равнине места свободного не осталось бы. Тут дрались каждый день вот уже добрых полгода. Вспомнились зимние битвы, когда воины кутали руки и ноги в толстые шерстяные одежды и все равно рисковали обморозиться. Теперь стояло лето, и по телу ручьями сбегал пот. А скоро наступит уже такая жара, что воины будут сотнями умирать просто от жажды, а еще у кого-то не выдержит сердце.

– Индаро!

Она оглянулась и обнаружила, что отбилась от отряда. К ней уже спешил предводитель:

– Ты ранена?

Индаро вспомнила тот удар в бок и принялась расстегивать латы. Потом оттянула камзол. Военачальник нагнулся, близоруко разглядывая рану.

– Повезло, – отметил он наконец. – Скажешь, чтобы зашили. – И указал ей на полевую лечебницу.

Но стоило ему отвернуться, как Индаро просто села в пыль. Рана кровоточила, но несильно, а воительнице вовсе не хотелось идти туда, где занимались своей жутковатой работой лекари и разносились крики и стоны тяжелораненых.

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем рядом с ней присела на корточки Дун. Та держала в руках флягу с водой.

– Как ты?

– Подожду, пока не перевяжут тяжелых, и пойду зашиваться, – сказала Индаро. Выхлебала полфляги и со вздохом откинулась навзничь, чтобы пожаловаться: – Устала я что-то…

Она почувствовала, как Дун вынимает меч у нее из ладони. Это оказалось не так-то просто – спекшаяся кровь приклеила металл к коже. Потом клинок с шуршанием вошел в ножны. Дун помогла Индаро высвободиться из доспехов. Дышать сразу стало легче, и воительница с жадностью набрала полную грудь воздуха, пусть даже насыщенного запахами крови и смерти. Дун приподняла ей голову и подложила что-то мягкое.

Индаро незаметно погрузилась в сон. Отдаленные крики раненых стали голосами морских птиц – ей снился дом…

* * *

Когда-то она жила в уютном каменном доме над отвесными кручами, где кружились в солнечных лучах крикливые чайки.

«Держись подальше от утесов, – постоянно предупреждали ее. – Не подходи к краю!»

Но ей было всего три годика, и она понятия не имела, чем опасны высокие скалы. Она подбегала к самому краю и смотрела, как в голубом свете кружатся громадные белые птицы. Девочка взмахивала руками, подражая полету, и прыгала по траве. А еще она заглядывала вниз, не понимая, что видит. Только то, что земля кончалась возле самых ее ног, а где-то далеко внизу вспыхивали и разлетались белые искры.