Город

Перебирая мягкими лапами, Эбинизер дополз до двери кабинета и понюхал. Дверь была открыта - чуть-чуть!…

Он прислушался, вжимаясь в пол, - ни звука. Только запах, незнакомый резкий запах, от которого по всему телу пробежала волна блаженства и шерсть на спине поднялась дыбом.

Он быстро оглянулся - никого. Дженкинс в столовой, наставляет псов, как им надлежит себя вести, а Сыщик ходит где-то по делам роботов.

Осторожно, тихонько Эбинизер подтолкнул носом дверь. Щель стала шире. Еще толчок, и дверь отворилась наполовину.

Человек сидел в мягком кресле перед камином, скрестив свои длинные ноги, сплетя пальцы на животе.

Эбинизер еще плотнее вжался в пол, из его глотки невольно вырвался слабый визг.

Джон Вебстер сел прямо.

- Кто там? - спросил он.

Эбинизер оцепенел, только сердце отчаянно колотилось.

- Кто там? - снова спросил Вебстер, заметил пса и произнес уже гораздо мягче: - Входи, дружище. Давай входи.

Эбинизер не двигался.

Вебстер щелкнул пальцами.

- Я тебя не обижу. Входи же. А где все остальные?

Эбинизер попытался встать, попытался ползти, но кости его обратились в каучук, кровь - в воду. А человек уже шагал через кабинет прямо к нему. Эбинизер увидел, как человек нагибается над ним, ощутил прикосновение сильных рук, потом вознесся в воздух. И запах, который он уловил из-за двери, - одуряющий запах бога - распирал его ноздри.

Руки прижали его к незнакомой материи, которая заменяла человеку мех, затем послышался ласковый голос. Эбинизер не разобрал сразу слов, только почувствовал - все в порядке.

- Пришел познакомиться, - говорил Джон Вебстер. - Улизнул, чтобы познакомиться со мной.

Эбинизер робко кивнул.

- Ты не сердишься? Не скажешь Дженкинсу?

Вебстер покачал головой.

- Нет, не скажу Дженкинсу.

Он сел, и Эбинизер уселся на его коленях, глядя на его лицо, волевое, изборожденное складками, которые казались еще глубже в неровном свете каминного пламени.

Рука Вебстера поднялась и стала гладить голову Эбинизера, и Эбинизер заскулил от восторга, переполнявшего его псиную душу.

- Все равно что вернуться на родину, - говорил Вебстер, обращаясь к кому-то другому. - Как будто ты надолго куда-то уезжал и наконец вернулся домой. Так долго дома не был, что ничего не узнаешь. Ни обстановку, ни расположение комнат. Но чувство родного дома владеет тобой, и ты рад, что вернулся.

- Мне здесь нравится, - сказал Эбинизер, подразумевая колени Вебстера, но человек понял его по-своему.

- Еще бы, - отозвался он - Для тебя это такой же родной дом, как для меня. Даже больше, ведь вы оставались здесь и следили за домом, а я о нем позабыл.

Он гладил голову Эбинизера, теребил его уши.

- Как тебя звать? - спросил он.

- Эбинизер.

- И чем же ты занимаешься, Эбинизер?

- Я слушаю.

- Слушаешь?

- Ну да, это моя работа. Ловить слухом гоблинов.

- И ты их в самом деле слышишь?

- Иногда. Я не очень хороший слухач. Начинаю думать про кроликов и отвлекаюсь.

- Какие же звуки издают гоблины?

- Когда какие. Когда ходят, когда просто тюкают. Иногда говорят. Только они чаще думают.

- Постой, Эбинизер, а где же находятся эти гоблины?

- А нигде, - ответил Эбинизер. - Во всяком случае, не на нашей Земле.

- Не понимаю.

- Это как большой дом. Большой дом. в котором много комнат. Между комнатами двери. Из одной комнаты тебе слышно, есть ли кто в других комнатах, но попасть к ним ты не можешь.

- Почему же не можешь? - возразил Вебстер. - Открыл дверь да вошел.

- Но ты не можешь открыть дверь. Ты даже не знаешь про нее. Тебе кажется, что твоя комната - одна во всем доме. И даже если бы ты знал про дверь, все равно не смог бы ее открыть.

- Ты говоришь про разные измерения.

Эбинизер озабоченно наморщил лоб.

- Я не знаю такого слова - измерения. Я объяснил тебе так, как Дженкинс нам объяснял. Он говорил, что на самом деле никакого дома нет, и комнат на самом деле нет, и те, кого мы слышим, наверно, совсем не такие, как мы.

Вебстер кивнул своим мыслям. Вот так и надо действовать. Не торопясь. Не обескураживать их трудными словами. Пусть сперва схватят суть, потом можно вводить более точную, научную терминологию. И скорее всего она окажется искусственной. Ведь уже есть название. Гоблины - то, что за стеной, то, что слышишь, а определить не можешь, жители соседней комнаты.

Гоблины. Берегись, не то тебя гоблин заберет.

Такой подход у человека. Он чего-то не может понять. Не может увидеть. Не может пощупать. Не может проверить. Все - значит, этого нет. Не существует. Значит, это призрак, вурдалак, гоблин.

Тебя гоблин заберет.

Так проще, удобнее. Страшно? Да, но при свете дня можно про них забыть. И ведь они тебя не преследуют, не донимают. Если очень постараться, можно внушить себе, что их нет. Назови их призраками, гоблинами, и можно даже посмеяться над ними. При свете дня.

Горячий шершавый язык лизнул подбородок Вебстера, и Эбинизер заерзал от восторга.

- Ты мне нравишься, - сказал он. - Дженкинс никогда меня так не держал. Никто так не держал.

- У Дженкинса много дел, - ответил Вебстер.