Город бабушек

– Ах так! – Вика резко скакнула в сторону мальчика, выхватила у него мобильник и, словно обезьянка, вскарабкалась на стол. – А ну-ка, догони! Играем в «белочки-собачки»! Чур, я – белка, а ты – собачка! Затронешь меня – поменяемся.

Филипп с перекошенным лицом бросился вслед за сумасшедшей девчонкой.

Вика то подбегала поближе, то ускользала из-под самого носа мальчика, заставляя того страшно злиться из-за его неуклюжести. Весь красный и запыхавшийся Филипп наконец встал как вкопанный – отдышаться.

Увидев, что соперник сдался, Вика спрыгнула с верстака и, сотворив шуточный реверанс, торжественно вручила мобильник хозяину. Касаясь руки Филиппа, она почувствовала, что пальцы у мальчика согрелись.

Внутри Вики всё заликовало. Ура! Ожил!

– Ты за меня не беспокойся! – улыбнулась она, очень довольная. – Я классно прыгаю! Перед Новым годом из окна второго этажа в большой сугроб сиганула – и хоть бы что. Ребро за ребро зашло, правда, а так – всё нормально. Мы с друзьями, Гузелькой и Данилкой, канатную дорогу хотели соорудить, да не получилось. Провод оборвался.

Одноклассник выслушал молча.

Внезапно звук, похожий на рёв раненого зверя, огласил мастерскую. Это вопил Филипп, потрясая зажатым в кулаке телефоном. Но вдруг замолчал, так же внезапно, как и начал.

Вика подбежала и тронула мальчика за плечо:

– Эй, ты чего?

– Проклятье! Мобильник сдох. Видишь, чёрный экран? Всё из-за тебя!

– Может, зарядка закончилась?

– Да вроде полная была… Папа сразу нашёл бы причину и исправил. А теперь, если сломался, выкидывать скажешь, да?

Филипп в отчаянии сполз на пол и смотрел в пустоту, раскачиваясь, словно маятник. Как объяснить этой глупой девчонке, что смартфон – это последний подарок отца?

Мальчик сглотнул слюну и произнёс медленно, сдавленным шёпотом:

– А папу я больше никогда не увижу, – и отвернулся.

Девочка отреагировала очень странно.

– Твой папа умер? – выпалила она и тут же спохватилась, прикрыв рот ладошкой. Бабушка говорила, что нельзя прямо в лоб спрашивать о смерти – человеку может быть неприятно.

– Нет, живой, – меланхолично передёрнул плечами Филипп. – Он с мамой разошёлся, поэтому мы и переехали. В Полянке живёт моя бабушка, и они с мамой вдруг решили, что мне обязательно нужен свежий воздух. Деревенский. А мне и питерский воздух очень даже нравится – я обратно хочу! Что в вашей дыре делать? Не понимаю. Ничего хорошего нет!

– Может, для кого-то и есть!

Вике вдруг стало обидно, что её родители уехали из родного городка. А она осталась, друзей покидать не хотелось. Да и бабушка с дедом постоянно твердили, что пока у папы с мамой нет ничего постоянного: съемные квартиры то и дело меняют, с работой не всё ладится, а раз так – в Питер нечего и соваться.

Вика вспомнила споры на кухне, когда решался вопрос: брать ли её, тогда ещё первоклашку, в огромный город – и поёжилась. Медленно опустилась на пол рядом с Филиппом.

Они помолчали. Неожиданно Вика вскочила и дёрнула Филиппа за рукав:

– Эй, хватит грустить! Позвони папе, скажи, что скучаешь.

Филипп вздохнул:

– Что толку? Не любит он разговаривать, да и телефон у него второй день вне доступа. Наверное, опять поменял номер. Да и мой смартфон сдох.

– Знаешь что? – Вика пристально посмотрела на собеседника. – Я тебя понимаю. У меня тоже папа в Питере, и я тоже очень по нему скучаю. А раз так, то я что-нибудь придумаю, и мы с тобой обязательно поедем в Санкт-Петербург! Вот увидишь, все сложится как в сказке! Ты мне веришь?

Мальчик посмотрел недоверчиво:

– Ага, в сказке! Нашла малыша!

Потом отвёл глаза и еле заметно кивнул.

Два сапога – пара

Время – странная штука. Если ждать или печалиться – оно может замереть и с ехидством наблюдать, когда же ты найдёшь себе занятие. Как только увлечёшься чем-нибудь – полетит, словно комета.

В мастерской, куда попали ребята, обнаружилось море всевозможных интересных штучек-дрючек, и время понеслось вскачь!

Вдвоём они исследовали незнакомое пространство вдоль и попёрек, пока Вике не пришла в голову идея научить Филиппа прыгать. Иметь такие длиннющие ноги и не уметь лихо перескакивать со стола на верстак, на пол и обратно – непорядок! А ползать на четвереньках, изображая майского жука, – вообще раз плюнуть. Но Филипп быстро выбился из сил и взмолился:

– Стой! Я сейчас умру.

Вика прыснула:

– Ха-ха-ха! Ничего у тебя не получится. Я тоже один раз на деда обиделась и легла умирать.

– И как? Не умерла?

Девочка смерила спутника с ног до головы презрительным взглядом.

– Вот, чудак! Пять минут полежала и встала. Дурацкое занятие о смерти думать.

Наигравшись, ребята уселись на пол и опустошили бутылочки с припасённой водой. И только потом спохватились: а не пора ли обратно? Спектакль, скорее всего, приближался к концу. Вика подмигнула приятелю:

– Сейчас потихонечку выйдем и растворимся в толпе. Никто и не заметит, что мы отсутствовали. Если что, скажем: «Опоздали, сели не на свои места».

Осторожно приоткрыли дверь и прошмыгнули в коридор.

– Давай налево! – скомандовала Вика.