Город Барабу

Все замерли в напряжении, сжав штыри. Музыка оборвалась, наступила мертвая тишина. Крыса почувствовал, как на лбу выступили капли пота.

Из шатра донеслись звуки – зрители поднимались с мест и двигались к выходу. Первым появился Хозяин с каким-то ангарианцем. О'Хара кивнул гостю, помахал ему рукой и повернулся к своим людям, затаившимся в темноте.

– Всем собраться в главном шатре. И оставьте «зубочистки». – Заметив их растерянность, он добавил: – Ну же! Шевелитесь! Ночь коротка.

Крыса бросил штырь на землю, другие последовали его примеру. О'Хара уже направился к главному шатру.

– Мистер Джон, что случилось?

– Не поверишь, пока сам не увидишь.

Они вошли и остановились у нижнего ряда стульев. Джек Крыса обратил внимание, что ангарианцы спустились с верхних рядов и расположились вокруг арены. Их лица напоминали каменные маски. О'Хара показал на освободившиеся сиденья:

– Поднимайтесь туда.

Они двинулись по проходу, и Крыса заметил, что многие исполнители уже там, в том числе и клоун Стенни. Как только все уселись, в шатре снова стало тихо как в гробу. Крыса толкнул О'Хару локтем:

– Что происходит?

– Ш-ш-ш. – О'Хара приложил палец к губам. – Просто смотри.

Ангарианцы, стоявшие вокруг арены, повернулись налево и начали медленно раскачиваться, тогда как другие, оставшиеся в центре шатра, запели. Чистые, звонкие голоса наполнили все пространство, поднимаясь все выше и выше. Те же, которые окружали арену, разбились на группы по четыре и закружились в каком-то странном, быстром танце. Вскоре свободное пространство между поющими и танцующими заполнили ангарианцы, исполнявшие сложные и достойные восхищения гимнастические упражнения. Несколько молодых парней даже соорудили шестиярусную пирамиду.

Пение стало громче, и танцующие вытащили откуда-то из-под одежд красные, синие, оранжевые и желтые шарфики. Размахивая ими, они продолжали свой удивительный танец, грациозный, стремительный и красочный.

Поразительный спектакль продолжался двадцать минут, после чего все его участники сгруппировались в центре шатра и вышли в ночь. Ангарианцы, оставшиеся на своих местах в зале, тоже поднялись и стали спускаться к выходу.

О'Хара взглянул на часы, потом посмотрел на Джека Крысу:

– Мы попали в яблочко, Крыса. Это хит!

– О чем это вы толкуете, мистер Джон?

– Все четыре группы выступали по двадцать пять минут каждая. У ангарианцев это равнозначно буре аплодисментов. Видишь ли, когда наши выступали, зрители молчали, чтобы ничего не пропустить. А теперь нам устроили овацию. – Хозяин сложил руки на груди и улыбнулся. – Думаю, у нас будет очень удачный сезон. И это хорошо.

По мере того как цирк катил все дальше по Ангару, зрителей собиралось все больше и больше. Мест на всех желающих посмотреть представление не хватало, и приходилось задерживаться на два-три дня. К тому времени, когда шоу докатилось до Даррасина, многие молодые ангарианцы приходили, чтобы помочь раскатать брезент, за что получали право бесплатного прохода на представление. Во время пребывания в Иолусе неизвестно откуда появившийся и столь же внезапно умчавшийся ураган в клочья изорвал тент главного шатра и расколол два из трех шестов. Через неделю местные торговцы заменили старые лохмотья новой, легкой и прочной тканью, а прежние, используемые с незапамятных времен шесты уступили место новым, гораздо более надежным. Но и тогда, когда представления проходили под открытым небом, публики не уменьшалось.

С течением дней все обратили внимание на перемены в поведении Хозяина. Он все чаще запирался в административном фургоне и просиживал там часами. Иногда случалось, что цирк даже переезжал на новое место, а О'Хара так и не выходил из фургона. В те редкие моменты, когда он допускал к себе кого-то, посетители обнаруживали Хозяина за столом, заваленным бумагами, книгами, планами, картами и таблицами.

После отъезда из Абитина Ловкач случайно встретил О'Хару, торопившегося из кухни к своему фургону. Погруженный в глубокое раздумье Хозяин даже не заметил юридического советника.

– Мистер Джон?

О'Хара остановился, хмуро огляделся и наконец наткнулся взглядом на Ловкача. В следующее мгновение его брови поползли вверх.

– О, это ты.

Теперь уже нахмурился Ловкач:

– Конечно, это я! Мистер Джон, вам бы лучше рассказать мне, что происходит. Если у нас неприятности, то мне следует быть в курсе.

Хозяин потряс головой:

– У нас нет неприятностей.

– Тогда в чем дело? Что вы вечно делаете в своем фургоне?

О'Хара взглянул на административный фургон, потом повернулся и посмотрел на шапито. На его лице появилось странное выражение.

– Ловкач, всю жизнь я только и делал, что старался сохранить шоу, сначала помогая отцу, теперь в одиночку.

Ловкач заметил, как дрогнули морщинки в уголках глаз О'Хары.

– Но дело не в том, чтобы поддержать шоу на плаву. Сам цирк почти на последнем издыхании. – Хозяин наморщил лоб. – Ты знаешь, что такое «Анни Оукли»?

– Стрелок?

– В ее честь они называются, но что это?

– Что?

– Компостеры.

Ловкач задумался, припоминая, потом махнул рукой.

– Компостеры? Бесплатные билеты? А какое отношение это имеет к Анни Оукли?