Город Барабу

Уорнер вошел в комнату, выполнявшую функции как кабинета, так и спальни, закрыл за собой дверь и опустился на раскладушку у стены.

— Что тебе от меня нужно, Френсис?

Френсис Денэйр, начальник деревни, отбросил прядь седых волос, упавших на глаза.

— Том, мы получаем новых рабочих для карьера. Их надо разместить здесь, в деревне.

Уорнер усмехнулся и покачал головой:

— Где? Нам и сейчас не хватает коек.

— Придется потесниться.

— Френсис, а как с пайками? Их уже давным-давно не увеличивали. Ты понимаешь, что из-за нехватки калорий самые слабые просто умрут?

Френсис покачал головой:

— Пайки останутся на прежнем уровне. — Его взгляд скользнул куда-то, потом вернулся к Тому.

Том опустил голову:

— Если бы нас кормили получше и дали современное оборудование, мы увеличили бы производство на тысячу процентов.

Денэйр улыбнулся:

— Как ты думаешь, Том, что они делают с этим камнем?

Уорнер пожал плечами:

— Полагал, используют для изготовления цемента… что-то в этом роде.

Френсис покачал головой:

— Камень, который мы добываем, отвозят в другую деревню, а там его засыпают в другой карьер.

— Ты… ты уверен?

Френсис кивнул:

— Прошлой ночью через холмы проходили беглецы. Они мне и рассказали.

Том прислонился к стене, положил руки на колени и закрыл глаза:

— И только из-за того, что ненавидят нас.

— Нуумианцы обвиняют людей в том, мы ограничили экспансию их Империи.

— Это сделали не мы, а Ассамблея Квадранта…

— …в которой большинство голосов за людьми.

Том вскинул брови и кивнул:

— Наверное, этого вполне достаточно, чтобы у нуумианца зародилась ненависть. — Он взглянул на Френсиса.

— Раз уж Ассамблея взялась улаживать эти дела, то, может быть, они вспомнят и о Мистении? Было бы неплохо.

Френсис уже читал свои бумаги.

— Нас обменяли на три другие планеты. Что-то вроде компромисса. Ассамблея открывает три необитаемых мира, а Мистения остается в составе Империи.

— Но почему?

Френсис пожал плечами:

— На Мистении есть люди; для Империи мы своего рода терапия. — Он поднял лист бумаги и протянул Тому. — Вот новое распоряжение. Делай что хочешь.

Том прочитал документ, качая головой. Потом посмотрел на Денэйра:

— Откуда рабочие?

— Какие-то странствующие артисты. Нуумианец, который мне об этом сказал, сообщил, что сначала прибудет небольшая передовая группа, а уже потом, через несколько дней, основная часть. Кто-то начал против этих бедолаг гоату. Интересно, чем они это заслужили?

— Я никак не пойму, чем мы это заслужили. — Том закусил губу, но тут же сменил тему: — Слышал что-нибудь о Линде и моем мальчике?

Денэйр покачал головой:

— Из лагерей заложников уже двадцать дней нет известий. — Старик протянул руку и потрепал Тома по плечу. — Уверен, у них все в порядке. Пока мы играем с нуумианцами в эти дурацкие игры, они не тронут женщин и детей.

Том покачал головой:

— Три года. Три года. Сколько еще могут длиться эти игры? Сколько времени надо нуумианцу, чтобы удовлетворить свою ненависть?

Френсис отвел глаза и пожал плечами. Они оба подозревали, что ответ на этот вопрос — вечность.

29

Сев То Линта, консультант «Большого шоу О'Хары» по Нуумианской империи, сошел на землю с шаттла № 1 и остановился, наблюдая за тем, как люди устанавливают на площадке шапито. Человек по имени О'Хара подошел к нему, кивнул, посмотрел на рабочих и нахмурился.

— Вас что-то беспокоит, мистер О'Хара?

О'Хара поднял руку, погладил подбородок и повернулся к нуумианцу:

— Не знаю. Здесь должен быть Тик-Тик. Его почему-то нет.

Нуумианец кивнул:

— Это создает какие-то трудности?

Человек покачал головой:

— Нет. Он оставил инструкции. — О'Хара потер шею. — Однако ему следует быть здесь. Мы не получаем радиосообщений с наших шаттлов.

— Возможно, помехи, мистер О'Хара. Планета славится ими. — Нуумианец наклонил голову. — Кстати, я должен явиться к своему начальству. Прошу меня извинить.

О'Хара кивнул:

— Конечно. И поскорее возвращайтесь. Кухня откроется через двадцать минут.

Сев То Линта кивнул, повернулся и направился к низким куполообразным строениям на краю площадки. Похоже, Карл Арнхайм хорошо продумал свою гоату. Часто приходилось слышать, что люди не понимают или не ценят гоату, но человек по имени Арнхайм доказал, что это не так. По крайней мере пытается доказать. Никто не учил его искусству-науке-религии мести, однако предпринятые им шаги по осуществлению гоаты в отношении человека по имени О'Хара представлялись точными и тонко рассчитанными. Сев То Линта не испытывал ни малейшего желания заглядывать в будущее, знать, в чем именно состоит месть Арнхайма, потому что оценивать гоату лучше всего, наблюдая со стороны. И все же нуумианцу было любопытно, сумеет ли Арнхайм отомстить, имея дело с таким странным явлением, как цирк. В этом должно быть нечто особенное, уникальное, и Сев То Линта надеялся, что Арнхайм не разочарует его.

Посланник Сум снял со лба крохотную пластинку и положил ее на телефон. Кивнув, он повернулся к Карлу Арнхайму:

— Линта сообщил, что первые группы людей с корабля «Город Барабу» уже приземлились возле Шацрала.

Удобно устроившийся в кабинете Сума Арнхайм медленно кивнул: