Город без имени

Тяжело вздохнув, Дмитрий поставил закорючку своей подписи, рядом с немного светившейся печатью, в углу документа.

— Было бы вообще замечательно, если бы мы остались в кабинете одни.

— Позвольте представиться, Сапунов Владимир Михайлович, начальник Восточного сыскного отдела.

— С вами я имел удовольствие общаться сегодня утром по переговорнику? — спросил Волков.

— Да, со мной. Я бы хотел присутствовать при разговоре, который сейчас произойдет в этом кабинете.

— Без проблем.

Отработанным движением безопасник извлек из папки еще один лист бумаги и протянул его шефу.

— Черкайтесь в правом углу, и продолжим разговор.

Владимир Михайлович, так и не заглянув в документ, поставил под ним свою размашистую подпись.

— Будет теперь хоть с кем особо секретной информацией поделиться, — нарочно сварливым тоном произнес Дмитрий. — А то бы я ведь все это в себе точно удержать не смог.

Шеф коротко хохотнул.

— Ты, не стесняйся, теперь, заходи. Все обсудим.

— Может быть, к делу перейдем? — поинтересовался Волков.

— Конечно, мы с удовольствием. Больше никаких бумаг подписывать не надо? — сварливо поинтересовался шеф, сверля безопасника взглядом.

— Пожалуй, что нет. Простите, запамятовал, о чем вы меня спрашивали?

— Воронцова где? — грубым тоном спросил Дмитрий. Надоели уже ему все эти игры в учтивость.

— Она похищена, — коротко ответил Волков. — Похищена с целью выкупа. Максим Константинович, если хочет увидеть ее живой и здоровой, должен предоставить в распоряжение похитителей особо секретные документы. Это разработки, имеющие огромную научную и, что греха таить, военную ценность.

— Что за разработки? — уточнил Шеф.

Безопасник кивнул Севастьянову. Тот откашлялся:

— Понимаете, проект весьма сложный, и я даже не знаю, как о нем можно рассказать в двух словах.

— Максим Константинович, так мы, собственно и не просим в двух словах, — сказал Дмитрий. — Времени более чем достаточно, для того, чтобы вы спокойно и обстоятельно смогли бы нам все поведать. Только расскажите как можно проще. Мы же люди приземленные, а не ваши коллеги ученые.

— Я даже не знаю, под мою работу положена обширная научная база. Боюсь, что вам могут быть не знакомы отдельные термины, которые мне кажутся элементарными. Как раз их придется очень долго объяснять.

— Уважаемый, о том и речь — проще объясняйте. Если вы на пальцах не сможете объяснить последней уборщице в вашей лаборатории, чем вы, собственно, занимаетесь, то грош вам цена, как ученому. А у нас, как ни как, с шефом два с половиной высших образования на двоих.

Севастьянов обижено засопел. Шеф посмотрел с некоторыми осуждением, но и с пониманием. Безопасник же, о чудо, подмигнул! Они оказывается тоже люди, и ни что человеческое им не чуждо!

Нет, на самом деле Севастьянов заслужил небольшую подколку в свой адрес. Будь ты хоть сто раз гений, все же не стоит себя вести так вызывающе. Не стоит заниматься самолюбованием и принижением других, а то можешь и сдачу получить. И вообще будь проще и люди к тебе потянуться!

— Мои разработки носят теоретический характер. Я изобретатель. Создаю в теории предметы, которые будут работать без малейшей поддержки магии и в мире без магии.

— Извините, а какое значение имеет, есть в мире магия или ее нет?

— На самом деле огромное. Вплоть до того, что, если завтра в мире разом исчезнет магия, то могут измениться отдельные физические законы. Многие из тех приборов, что сейчас выпущены в массовое производство, могут прекратить работу. К тому же, у нас очень мало ученых, которые специализируются на технике в чистом виде. Так или иначе, но к магии, в своих разработках, прибегают почти все. Я же нет.

— Подождите, секунду, — перебил ученого Дмитрий. — Объясните мне вот какую вещь — почему вы ведете такие разработки? Зачем? Неужели и вправду магия может вот просто так взять и исчезнуть?

— В теории такая вероятность допускается, — сказал Волков. Весь его внешний вид говорил, что больше ничего он объяснять не собирается.

— И что же конкретно вы разрабатываете?

— Разные вещи. К примеру, холодильную установку, работающую лишь благодаря электричеству, изобрел я, — с гордостью сказал Севастьянов. — Мне даже на нее патент принадлежит!

Вот оно еще одно объяснение того, откуда у парня столько денег.

— Мне интересен другой момент, — вступил в беседу, молчавший до того Владимир Михайлович. — Если верить вашим словам, то вы занимаетесь чистой теорией. И вы же говорите, что если магии не будет, то могут измениться отдельные физические законы. Как же вы тогда можете быть уверенны, что в мире без магии ваши изобретения будут работать, даже если они вполне функциональны сейчас?

— Все очень просто. Для испытаний есть специально разработанная лаборатория, полностью изолированная от любого магического вмешательства.

— Как же вам удалось магию убрать? — удивился Дмитрий.