Город без памяти

— Мы ничего не знаем, — сказал упрямо оборванец. — Куда мой топор дели? Мне без топора нельзя.

— Он в воде у берега лежит, — показала Алиса.

Мужчина сразу поднялся и полез в реку. Нагнувшись, он шарил руками в воде и громко ворчал.

Пока он был занят, девушка тихо сказала:

— Видела я твоих друзей. В лесу они.

— Где в лесу? — спросила Ирия.

— У помников, — сказала девушка.

— Сколько их было? — спросила Ирия. — Они здоровы? Кто такие помники? Они не причинят вреда нашим друзьям?

— Я сразу на все ответить не смогу.

— Отвечай по порядку. — Пашка показал ей кулак.

— А ты прикажи своему мальчишке, чтобы он не дрался, — сказала девушка. — А то ничего не скажу.

— Паша! — воскликнула Ирия. — Неужели ты не понимаешь, что в такой момент…

— Понимаю, — ответил Пашка и сделал шаг в сторону.

— Я была в лесу, — сказала рыжая девушка, — и видела там помников.

— Молчи, Речка! — завопил тут оборванец. — Хватит того, что я уже пережил.

Он, мокрый по пояс, вылез из реки, держа в руке свой топор.

— Папаша, — девушка подошла к нему и отняла топор, — не вмешивайся. Ты не все понимаешь.

Она обернулась к Ирии и объяснила:

— Мой отец здесь перевозчик. И все его обижают. Кто хочет, тот и обижает. А он огрызается, как дикий кот.

— Чтобы слова такого я больше не слышал! — не сдавался отец девушки. — Чтоб о помниках ни слова. А если какой поклон или вкушец услышит?

— Зря я к тебе вернулась, — сказала Речка. — Кричишь ты много!

— А ты, может, и не ко мне вернулась! Может, ты на подглядки вернулась.

Ирия улучила паузу в этом не очень понятном для посторонних споре и вмешалась:

— Вы обещали рассказать о наших друзьях.

— А что еще рассказывать? Помники с ними были. Значит, в Убежище повели.

— Простите, — сказала Ирия, — мы здесь первый день. Мы не знаем, кто такие помники, что такое Убежище, где все это находится. Помогите нам, пожалуйста.

— Ни в коем случае! — разозлился перевозчик. — Я ее не пущу.

— Не надо пускать, — сказала Ирия. — Вы только скажите, куда нам идти, мы сами.

— В лесу самим нельзя, — сказала девушка, — в лесу помереть можно.

— А ты за нас не беспокойся, — сказал Пашка. — Справимся. У нас бластеры.

— В лес нельзя, — сказал перевозчик. — В лесу смерть ходит. Где Ручеек? Нет Ручейка!

— Он придет, — сказала девушка.

— Когда придет? Ты все говоришь, а он не идет.

— Когда надо будет, тогда и придет.

— Сейчас надо.

— Сейчас рано.

— Порченая ты, помниками порченная! — закричал перевозчик, глаза его побелели, он стал водить руками по траве, словно искал свой топор.

— Я вас проведу, — сказала девушка. — Я вас до беспамятной ямы проведу, до каменной дороги.

— Никуда ты, Речка, не пойдешь, — повторил перевозчик.

— Только не сейчас, — сказала девушка. — Когда все проплывут, тогда и пойдем.

— Кто проплывет? — спросил Пашка.

— Я думаю, два остались, — сказала девушка, — но кто знает? Может, еще кого позвали.

Алиса кивнула, будто поняла.

— Должны вот-вот появиться, — продолжала девушка. — Только вам тогда по берегу лучше не гулять. Вдруг стрельнут?

Перевозчик насторожился. У него был отменный слух.

— Едут, — сказал он.

Девушка выглянула из-за угла хижины. Пашка хотел бежать на берег, но перевозчик остановил его:

— Куда собрался? Ты же одет по-чужому. Они тебя мигом схватят. А меня задушат.

Из-за хижины Алиса увидела, что по реке плывет новый корабль. Больше всего он был похож на огромное долбленое красное корыто, посреди которого торчала толстая мачта с парусом. На парусе был грубо нарисован павлин. На корме стоял шатер из синих и желтых полос ткани.

— Сам, — сказал печально перевозчик. — Сам поклон Таракан.

Тут «корыто» начало поворачивать к берегу. Матросы убирали парус, рулевые повисли на рулевом весле, заставляя неповоротливое судно двигаться куда надо.

На корме перед шатром можно было разглядеть человека в полосатой, цвета шатра, одежде. Он махал руками, суетился, грозил кулачком матросам.

— Прятаться надо, — сказала Речка. — Ты чего, отец, молчишь?

— Идите, — согласился перевозчик. — А я дань заплачу!

Девушка вывела путешественников из-за хижины, и, пригибаясь, чтобы их не увидели из «корыта», они побежали к кустам. Там они и затаились.

И вовремя. Еще через три минуты «корыто» приблизилось к берегу и ткнулось носом в песок. Матросы, голые, если не считать коротких полосатых юбочек, сбросили с борта мостики, и по ним быстро сбежал невысокого роста горбун, что командовал «корытом». За ним спустились стражники в полосатых, синих с желтым, таких же, как у господина, костюмах с копьями в руках.

Вся эта компания остановилась на берегу, и один из стражников закричал:

— Синий Нос! Синий Нос, предстань пред грозные очи!

Перевозчик мелкими шажками подбежал к горбуну, упал на колени и принялся биться головой о песок.

— О славный, грозный Таракан! — кричал он. — О великое хвостатое крылатое существо, поклон ты наш!

— Почему его зовут тараканом? — спросила Алиса шепотом у Речки.

— Потому что это его герб, — ответила девушка. — Видишь, на парусе нарисован?

— Но это же павлин, — сказала Алиса.

— Таракан не такой, — вмешался Пашка. — Он маленький, черный или рыжий, он с усами, он бегает. Он — насекомое!