Город без полиции

– И знаешь, – он как-то между прочим перешел на ты, – я впервые в жизни так жутко трусил! Целый день слонялся по этому порту, во всех кафе отметился, в результате напился порядочно... Купил билет на паром, но они уходили один за другим, а я ни на один не сел. Только провожал их и рассматривал пассажиров. Думал – вдруг появится она? Узнаю ли я ее? А она меня? И что я ей скажу? Но так ничего и не дождался, конечно.

– И ты так и не поехал? – еле слышно спросила девушка, нарушив повисшую в салоне тишину. «Ты» она произнесла тоже вполне естественно. Ей казалось диким называть на вы человека, который изливает перед нею душу, да и чувствовала она себя с ним совершенно раскрепощено.

– Испугался, – мрачно признался Андрей. – Представляешь, родной матери испугался! Вот я и думаю, может, она так же меня боится? Ведь бывает – сперва ждешь, когда другой сделает первый шаг, а потом кажется, что никому этот шаг и не нужен, все про тебя забыли...

– Но почему она так поступила? – вырвалось у Тани.

– Я думаю, она слишком хорошо понимала, что виновата перед нами, вот и молчала столько лет, – задумчиво произнес он. – Кому приятно говорить с людьми, перед которыми ты виноват? А вдруг начнут упрекать, поминать старое? Мать этого не вынесла бы. Она не такой человек, чтобы признавать свои ошибки. Уверен, ей нужно, чтобы мы с бабулей просто появились вдруг перед ней, веселые, с улыбками до ушей... И ни слова о прошлом!

– По-твоему, она всерьез на это рассчитывает? – недоверчиво спросила Таня. – Разве это нормально?

– А она и не была никогда нормальной, – ответил Андрей, поворачивая руль и въезжая на длинный бульвар. – Мать всегда играла какую-то роль, жила в мире, которого не было... А все остальные должны были ей подыгрывать. У кого не получалось, тех она выставляла из игры. И закончил, сворачивая во двор и останавливая машину: – Как нас с бабулей. Мы в ее новый спектакль не вписывались. Ну все, приехали. Тань, ты согласна немножко мне подыграть?

– Подыграть? – изумилась та.

– Ну да, для бабули! – Андрей снова растянул губы в лягушачью улыбку, и Таня невольно улыбнулась в ответ. – Как-никак я же сын своей матери! Слушай...

Дверь, к которой они подошли, взобравшись на пятый этаж панельного хрущевского дома, оказалась чуть приоткрыта. Таню это удивило – Андрей при ней не звонил бабушке, не сообщал, что они сейчас будут, а значит, та никак не могла ожидать их с минуты на минуту.

– А мы не закрываем, – прочитал ее мысли парень и, толкнув дверь, широким жестом пригласил Таню войти: – Прошу!

– Не уж, сперва ты. – Она даже не двинулась с места, увидев, кто ожидал их прямо за дверью, сидя на коврике у порога. Теперь ей было ясно, почему бабушка не боялась держать дверь открытой. В темноватой прихожей возникло устрашающее видение – огромный бульмастиф молочного цвета, со складчатой широкой мордой и пристальным неподвижным взглядом маленьких раскосых глаз.

– Прекрати, ты же со мной. – Андрей слегка подтолкнул ее в спину, и Таня нехотя переступила порог. Собака чуть подалась вперед, и девушка вздрогнула. – Килька должен тебя понюхать, чтобы запомнить. Стой спокойно, он закончит и сам отойдет.

– Килька?! – Таня с опаской подчинилась и тут же ощутила на своей руке прикосновение влажного собачьего носа. Оно, как ни странно, внезапно успокоило ее – никакой агрессии в этом касании не было. – Он не похож!

– Полностью он Килиманджаро. – Андрей швырнул куртку на вешалку, и та закачалась, повиснув на крючке. – И в принципе добрейший парень. Правда, хозяев в его присутствии обижать нельзя.

– Наверное, никто и не пытается, – предположила Таня, робко осмелившись погладить крепкий собачий затылок. Килька отреагировал мгновенно – он вскочил на задние лапы, а передние грузно обрушил на плечи девушке. Та покачнулась и упала бы, если бы ее не поддержал смеющийся Андрей. В следующую секунду ее лицо стало мокрым – бульмастиф вылизывал его, шумно и взволнованно сопя. Она закрыла глаза, чтобы не так бояться, хотя уже поняла, что пес настроен дружелюбно.

– О, у нас гости! – раздался в прихожей звучный женский голос, и Килька мгновенно бросил свою жертву, метнувшись к хозяйке. Он полез было и на нее, выражая свой восторг, но женщина махнула на него палкой: – Кыш, молодой человек! Андрюша, в нем же без двадцати кило центнер, отучи его вешаться на людей! Смотри, девушка едва на ногах стоит! Он вас не сильно ушиб? – участливо осведомилась она у Тани.