Город без солнца

Бросила рюкзак на землю, сама села рядом и вытащила свой альбом. Как минимум одни отличный способ передачи энергии я знаю. Только вот что же нарисовать? Идея пришла неожиданно. Чуть не рассмеявшись от её простоты, схватила карандаши и принялась быстро наносить рисунок на лист. Без лишних деталей, без прорисовок. Главное успеть.

И вот на бумаге стали появляться контуры зданий на площади, тесный переулок, фигура мужчины, на которого нападали две гротескно изломанные тени. И небо. Привычное для Гленмара серое небо на моём рисунке было разорвано. В просвете между тяжёлыми тучами показался кусочек невыносимо яркой голубизны. Неповоротливые облака дрогнули, вспучились, а потом нехотя разошлись в стороны, позволяя разрыву расшириться. И через это окошко на площадь хлынули солнечные лучи. Яркий свет, в котором постаралась воплотить все самое тёплое и живое, что могла сейчас представить, разгонял туманную дымку, стекал по крышам, по стенам домов, расплескиваясь на тротуаре яркими золотистыми брызгами. Он заставлял звенеть от напряжения пропитанный влагой воздух, согревал холодные равнодушные камни мёртвого города и обжигал его хозяев. Я рисовала, судорожно расцвечивая картину яркими красками, а дикий вопль, полный ужаса и боли, дал понять, что я на правильном пути. Он волной прокатился по узкому переулку и захлебнулся страшным хрипом, но я продолжала рисовать, не обращая внимания ни на что.

— Всё, Иви, прекращай, — раздался над головой усталый голос жениха.

— Что? — я растерянно подняла голову, и едва не взвыла, когда затылок вдруг прострелила сильная боль.

— Ну вот, опять перенапряглась, — укоризненно сказал Эрик и стёр с моего лица струйку крови, текущую из носа.

— Это ерунда, — прошептала я и обвела недоверчивым взглядом площадь.

Облака стремительно затягивали участок чистого неба, прятали за собой солнце, стараясь избавиться от его губительных лучей, но было уже поздно. Два полуобугленных тела, в которых с трудом можно было узнать Мортов, лежали на мостовой, распространяя ужасный запах горелкой плоти.

Жуткая, тошнотворная для нормального человека картина привела меня в бешеный восторг. У нас все получилось.

ПРОДА 20.08

— Всё, Иви, прекращай, — раздался над головой усталый голос жениха.

— Что? — я растерянно подняла голову, и едва не взвыла, когда затылок вдруг прострелила сильная боль.

— Ну вот, опять перенапряглась, — укоризненно сказал Эрик и стёр с моего лица струйку крови, текущую из носа.

— Это ерунда, — прошептала я и обвела недоверчивым взглядом площадь.

Облака стремительно затягивали участок чистого неба, прятали за собой солнце, стараясь избавиться от его губительных лучей, но было уже поздно. Два полуобугленных тела, в которых с трудом можно было узнать Мортов, лежали на мостовой, распространяя ужасный запах горелкой плоти.

Жуткая, тошнотворная для нормального человека картина привела меня в бешеный восторг. У нас все получилось.

— Иви, нужно уходить, пока они не восстановились.

— Я не убила их? — разочарованно спросила у любимого.

— Нет, — ответил тот, — если бы я не остановил тебя, то ты могла бы сжечь их дотла, но и сама бы выгорела тоже. Это их очень здорово задержит, но стоит поторопиться, чтобы выиграть время.

Эрик подал мне руку. Поднялась на нетвердых ногах и зажмурилась от боли.

— Давай, родная, — поторопил жених негромко. — Осталось совсем немного.

Я открыла глаза и ахнула. А ведь ему тоже здорово досталось. Бледный, осунувшийся, мужчина тяжело дышал и зажимал рукой длинную рану на груди.

— Эрик, — всхлипнула я, — Ты ранен. Нужно перевязать.

— Нет, — он мягко ухватить меня за запястье, когда я уже потянулась к собственной рубашке. — Нет времени. Пойдём.

Вокзал встретил нас пустотой и тишиной. Мы выбежал на платформу и спустились на рельсы, благо прыгать было невысоко. Вдалеке чернел зев подгорного тоннеля.

— Ну вот, последний рывок, — тяжело выдохнул Эрик.

А я просто молча сжала его руку. Несмотря на то, что мы вроде бы были призраками, кровь по груди мужчины текла вполне материальная, а сам он слабел буквально на глазах.

Стараясь не поддаваться панике, подхватила любимого под руку и повела по дороге. Путь был неблизким. От рельсов веяло таким холодом, что он ощущался даже через обувь, сковывал пальцы судорогами и поднимался ледяными струйками вверх по ногам. Отдающий каким-то противным металлическим привкусом воздух оседал на губах и больно резал горло. А приближающиеся горы ощутимо давили своей массой, будто старались не подпустить к себе, развернуть нас и отправить обратно.

Когда половина пути оказалась пройдена, за нашими спинами раздался жуткий, леденящий кровь многоголосый вой.

— Что это? — выдавила я, оборачиваясь.

Три черные тени приближались стремительно. И как бы ни хотелось верить, что они пришли не за нами, надежда таяла с каждым шагом их мощных лап.

— Псы Морта, — присмотревшись, заключил Эрик, — пойдем, Иви.