Город Бездны

– Очень надеюсь. Представляете, какая вонь поднимется в нашем болоте? – Вальдивия снова посмотрел на капитана, но в его взгляде не было надежды на чудо. – Теперь нам предстоит отчитываться о качестве медицинского обслуживания. А вас замучают расспросами, как проходил визит на «Палестину». Эти болваны из совета, вроде Рамиреса, постараются все свалить на нас с вами. Что мы оплошали, проявили преступную халатность… Поверьте, я такое видел не раз.

– Мы знаем, что ни в чем не виноваты, – ответил Небесный, глядя на капитана. На погоне все еще виднелась полоска высохшей слюны, точно след слизняка. – Он был прекрасным человеком и долго оставался на посту, хотя мог бы выйти в отставку. Бальказар просто состарился.

– Конечно. В любом случае больше года он бы не протянул. Но попробуйте объяснить это экипажу.

– Значит, нам необходимо прикрыть тылы.

– Небесный… вы не скажете им, ладно? О том, что услышали от нас?

В люк воздушного шлюза забарабанили. Кто-то пытался войти в кабину, но Небесный решил не обращать внимания.

– А что, по-вашему, мне следует сказать?

Медик глубоко вздохнул:

– Что сработала сигнализация. Не важно, что не приняли никаких мер. Все равно не могли ему ничем помочь. У вас не было оборудования, вы просто не знали, что делать, и до корабля оставалось лететь немало.

Небесный кивнул. Это звучало вполне логично и полностью совпадало с его мнением.

– Значит, мне не следует говорить, что сигнализация вообще не сработала?

Врачи переглянулись.

– Да, – сказал Вальдивия. – Именно так. Вас никто не станет винить, Небесный. Они поймут, что вы сделали все возможное.

Небесный поймал себя на мысли, что сейчас капитан выглядит непривычно спокойным. Глаза были закрыты – один из медиков опустил Старику веки, отдавая дань уважения. Можно подумать, что капитану действительно снится детство, как говорил Клоун. И не важно, что это детство прошло на борту корабля, точно такое же пустое и клаустрофобическое, как детство Небесного.

Стук не прекращался.

– Пожалуй, ребят стоит впустить, – сказал Хаусманн.

– Не говорите им, – с мольбой повторил Вальдивия, и Небесный похлопал его по плечу:

– Не беспокойтесь.

Собравшись с духом, Хаусманн положил ладонь на дверной пульт. Возле шлюза столпилось не меньше двадцати человек. Каждый стремился первым попасть в кабину. Каждому хотелось взглянуть на мертвого капитана и продемонстрировать озабоченность, за которой скрывалась тайная надежда, что на этот раз тревога не окажется ложной. В последние годы Бальказар обзавелся неприятной привычкой время от времени «умирать».

– Ради всего святого, скажите, что случилось? – произнесла женщина из службы проектирования двигателей.

Кто-то из техников открыл рот, но Небесный опередил.

– Сломалась система жизнеобеспечения, – пояснил он.

– Что?

– Что слышали. Я постоянно наблюдал за капитаном. С ним все было в порядке, и вдруг сработала сигнализация. Я расстегнул мундир и считал диагностику. Согласно прибору, это коронаротромбоз.

– Нет… – пробормотал один из медиков, но с тем же успехом он мог обращаться к пустой комнате.

– Однако вам кажется, что это не так? – спросила женщина.

– Я почти уверен. Он постоянно говорил со мной, рассуждал вполне разумно. Ни малейших признаков дискомфорта, только раздраженность. Затем штуковина объявила, что собирается применить дефибрилляцию. Разумеется, в эту минуту он разволновался.

– И что было дальше?

– Я попытался снять с него медицинский жилет или хотя бы отсоединить провода, но увидел, что до дефибрилляции осталась пара секунд. Пришлось отойти, иначе бы меня убило.

– Он лжет! – воскликнул медик.

– Не обращайте внимания, – мягко произнес Небесный. – На его месте вы вели бы себя точно так же. Я не хочу сказать, что это было сделано умышленно…

Он умело выдержал паузу, предоставив каждому закончить фразу самостоятельно.

– Я не хочу сказать, что это было сделано умышленно. Просто трагическая оплошность, которая вполне объяснима. Взгляните на них. Эти люди давно пребывают в состоянии нервного истощения. Неудивительно, что они начали ошибаться. Нельзя судить их слишком строго.

Теперь экипажу запомнятся не попытки Небесного избежать обвинения, а его великодушие и сострадание к неудачникам. Люди отметят это и воздадут ему должное, одновременно соглашаясь с тем, что отчасти в смерти капитана виноваты сомнамбулы в белых халатах. И она уже не покажется команде бедой, подумал Небесный. Всеми уважаемый Старик скончался в результате трагического стечения обстоятельств. Последуют взаимные обвинения, но это вполне объяснимо и закономерно.

Он хорошо защитил тылы.

Вскрытие покажет, что капитан действительно умер от сердечного приступа. Ни вскрытие, ни анализ памяти системы жизнеобеспечения не помогут установить подлинный момент его смерти.

– Молодец, – похвалил его Клоун.