Город Бездны

После того как меня разморозили, я открылся Амелии полностью. Доверил ей свой разум, ослабленный многолетним сном в гибернаторе. И за все время моего лечения в хосписе эта женщина ни разу не дала мне повода сомневаться, что она всего лишь хороший специалист.

Но насколько она доверяла мне?

Таннер – настоящий – тоже мог пройти через хоспис «Айдлвилд», если гнался за мной. Он даже мог прилететь с Окраины Неба на том же корабле, только проснулся чуть позже, чем я, а первым, похоже, оживили Рейвича. Но имя «Таннер Мирабель» уже было использовано. Значит, пришлось придумать что-то другое. И если он не хотел выдать себя за сумасшедшего, страдающего рассеянностью после размораживания, то с объявлением своего подлинного имени стоило повременить. Лучше всего – ложь во спасение – представиться кем-то другим.

Чем дальше, тем сложнее… Я старался не думать о том, как все это выглядело в глазах Зебры, Шантерели и остальных.

Я не был Таннером Мирабелем.

Я был… кем-то кошмарным, древним, как динозавры, и похожим на них. Кем-то, с чьим существованием не мог смириться мой разум – не мог смириться и не мог полностью игнорировать. Когда Амелия и нищенствующие оживили меня, я путешествовал под именем Таннера Мирабеля. Во мне жили все его воспоминания и навыки, а главное, я знал, что у меня чрезвычайно важная миссия. Не возникало никаких вопросов. Все было как надо.

И все было ложью.

* * *

Разговор с торговцем змеями еще не был закончен, когда снова подал голос телефон Зебры. Его звон почти потерялся в несмолкающем шелесте дождя и шипении рептилий в клетках. Зебра вынула аппарат и недоверчиво посмотрела на внешний дисплей.

– Вызов на твое имя, Пранский, – сказала Зебра. – Но ты единственный, кому известен этот номер, – и ты, если не ошибаюсь, стоишь рядом.

– Советую хорошенько подумать, прежде чем отвечать, – заметил я. – Конечно, если звонит тот, о ком я думаю.

Зебра откинула дисплей, как Пандора крышку ларца, – с любопытством и страхом перед последствиями. Капли дождя бежали по экрану, словно неровная колонна прозрачных жучков. Потом Зебра поднесла аппарат к самым губам и что-то спокойно произнесла.

Ей ответили. Она снова пробормотала пару слов, на этот раз не столь уверенно, и обернулась ко мне:

– Ты был прав, Таннер. Это тебя.

Я взял у нее телефон. Сколько зла может заключать в себе такая маленькая вещица… И посмотрел на лицо, очень похожее на мое собственное.

– Таннер? – невозмутимо произнес я.

Последовала изрядная пауза, затем мужской голос удивленно произнес:

– Ты спрашиваешь или представляешься?

– Хорошая шутка.

– Я должен тебе кое-что сказать. – Слова звучали тихо, теряясь в шуме каких-то механизмов. – Не знаю, насколько ты успел разобраться, что к чему.

– Кажется, начинаю понимать.

Снова пауза. Я понял, что Таннер находится не на Йеллоустоне, а где-то в доле световой секунды. Возможно, на низкой орбите или возле пояса обителей, арендуемых нищенствующими.

– Ладно. Пока не буду называть тебя настоящим именем – боюсь обидеть. Но кое-что расскажу.

У меня заныла каждая мышца.

– Я здесь для того, чтобы выполнить задачу Таннера Мирабеля, завершить начатое им, – для того, чтобы убить тебя, так же как ты прибыл сюда, чтобы убить Рейвича. Нравится такая симметрия?

– Насколько я понимаю, ты сейчас в космосе. Значит, движешься не в том направлении. Мне известно, что здесь ты уже побывал. И оставил визитную карточку у Доминики.

– Мило получилось со змеями, согласись. Или ты еще не понял намека?

– Стараюсь.

– Мне действительно приятно было с тобой поболтать. – Лицо на дисплее улыбнулось. – Может быть, как-нибудь удастся продолжить разговор.

Я знал, что это ловушка. И шагнул в нее.

– Где ты находишься?

– В дороге. Собираюсь навестить твоего хорошего друга.

– Рейвича, – спокойно произнес Квирренбах.

Я кивнул. Помнится, он собирался организовать нам встречу с Рейвичем, после чего нас спасла Шантерель. Встреча должна была состояться на одной из «каруселей», на высокой орбите.

«Карусель» называется «Убежище».

– Рейвич здесь ни при чем, – сказал я. – Он просто соучастник, не более того. Дело касается только нас двоих. И незачем усложнять ситуацию.

– Кажется, несколько часов тому назад кто-то собирался убить Рейвича, – усмехнулся Таннер Мирабель. – Теперь ты запел совсем по-другому.

– Кажется, я не тот, за кого себя принимал. Почему ты охотишься за Рейвичем?

– Потому что он невиновен.

– Как это понимать?

– Он просто приведет тебя ко мне.

Снова на дисплее мелькнула улыбка. Таннер предлагал найти слабое место в его логических построениях.

– Или я не прав? Ты прибыл сюда, чтобы убить его, а теперь решил спасти. Прежде чем я выполню твою работу.

Меня разрывали противоречия. Таннер заставлял отвечать на вопросы, которых я избегал до сих пор, не рискуя приблизиться к провалу в моей памяти. Но провал превратился в бездну. Мое прошлое рухнуло туда, а во мне поселилось что-то ядовитое. Если я действительно был Кагуэллой – а все указывало на это, – то я ненавидел себя до мозга костей.

И Таннера тоже. Он убил Гитту.

Нет, не так. Ее убили мы.