Город Бездны

– Таннер, вы не поверите, но у нас кого только не бывает! Вы можете быть кем угодно и чем угодно – внешность не имеет к этому отношения. – Она вдруг нахмурилась. – Погодите, в доме же нет зеркала! Вы видели себя после того, как проснулись?

Я покачал головой.

– Тогда следуйте за мной. Небольшая прогулка пойдет вам на пользу.

* * *

Мы покинули домик и направились по извилистой тропе к равнине. Робот бежал впереди, словно резвый щенок. Несомненно, Амелия полностью контролировала его, но я не мог избавиться от неприятного чувства, будто она разгуливает с ядовитой змеей. И первой непроизвольной реакцией на его появление было желание стрелять.

Это был не театральный жест, а движение, отработанное до рефлекса. Я даже ощутил тяжесть пистолета, ладонь привычно обхватила несуществующую рукоять, и где-то в подсознании шевельнулись профессиональные навыки специалиста по баллистике.

Я разбирался в оружии и не любил роботов.

– Расскажите еще что-нибудь, – попросил я. – О том, как я сюда попал.

– Я уже сказала, что вас доставил «Орвието», – ответила Амелия. – Он находится в системе, поскольку разгрузка затянулась. Если хотите, покажу вам его.

– Так вы же вроде собирались показать мое отражение.

– Не беспокойтесь, Таннер, мы это совместим.

Тропа, петляя, спускалась в темную расселину, скрытую завесой буйной зелени. Должно быть, именно ее я видел в низине под своим домиком.

Амелия была права. Я добирался сюда несколько лет, так что можно потерпеть неделю-другую, пока не восстановится память. И все же я не хотел ждать. С момента пробуждения меня не оставляло беспокойство. Что-то надо сделать – настолько срочно, что даже пять минут могут оказаться решающими.

– Куда мы идем? – спросил я.

– В одно тайное местечко. Конечно, не надо бы вести вас туда, но не могу устоять перед искушением. Вы ведь никому не скажете?

– Я заинтригован.

Темная расселина привела нас на дно долины – в точку, наиболее отдаленную от оси гостиницы «Амнезия». Мы находились как раз на стыке двух конусов. Здесь сила тяжести достигла максимума, и движения требовали от человека дополнительных усилий.

Робот остановился, яйцевидная голова повернулась на шарнирах, к нам обратилась невыразительная физиономия.

– Что это с ним?

– Он не пойдет дальше, это запрещено программой.

Машина загораживала нам тропу, поэтому Амелия сошла с нее и побрела по колено в высокой траве.

– Он не хочет, чтобы мы шли дальше, потому что заботится о нашей безопасности, но не станет мешать, если мы его обойдем. Верно, малыш?

Я проворно обогнул робота.

– Вы что-то говорили о моем подвиге.

– Вы спасли пять жизней, когда обрушился мост в Нуэва-Вальпараисо. Репортаж передавали в новостях по всем сетям, даже здесь.

Снова что-то знакомое. Еще немного, и я вспомнил. Мост был рассечен ядерным взрывом в верхних слоях атмосферы, отчего нижняя часть спирали обрушилась на землю, а верхняя отпружинила. Официально ответственность возложили на какую-то амбициозную группировку, которая проводила в тот день учебные стрельбы. Одна из ракет потеряла цель и пробила защитный экран вокруг моста. Но мне почему-то показалось, что дело не только в этом. И то, что я в тот момент находился в лифте, не было простым совпадением.

– Что именно случилось?

– Ваша кабина оказалась выше места обрыва, поэтому осталась на нити. Она бы уцелела, но снизу мчалась еще одна. Вы поняли это и убедили своих спутников, что спастись можно только одним способом – выпрыгнув в космос.

– Выбора все равно не было. Тем более что они уже надели скафандры.

– Безусловно, но вы знали, что для них это единственный шанс. Кабина находилась высоко над верхними слоями атмосферы, и вам предстояло падать более одиннадцати минут.

– Замечательно. Но что толку в лишних одиннадцати минутах, если все равно умрешь?

– Жизнь – это дар Божий, Таннер. Целых одиннадцать блаженных минут… К тому же спасательным катерам этого хватило, чтобы подобрать вас. Конечно, им пришлось пошарить в атмосфере, но нашли всех до единого – даже человека, который уже был мертв.

Я пожал плечами:

– Наверное, я думал только о самосохранении.

– Возможно, но лишь настоящий герой способен признаться в подобных мыслях. Вот почему я считаю, что вы действительно Таннер Мирабель.

– Но сотни людей, должно быть, погибли, – сказал я. – Какое уж тут геройство.

– Вы сделали все, что могли.

Следующие несколько минут мы шли молча по траве, которой все прибывало, и в ней почти терялась тропа, превратившись в узкую канавку на дне долины. Постоянная перегрузка начинала изматывать.

Теперь я шагал впереди. Амелия то и дело отставала, словно кого-то поджидая, потом обогнала меня и вышла вперед. Заросли сомкнулись у нас над головой, образовав сплошной полог, – мы как будто пробирались по темному тоннелю. Проводница моя двигалась не в пример увереннее. Вскоре она включила миниатюрный фонарик. Его узкий луч прорезал темноту, и я подозревал, что это сделано прежде всего ради моего удобства. Что-то подсказывало мне: она бывает здесь достаточно часто и помнит каждую ямку.