Город бездны

— И задумались — а вправду ли ты так крут, как говорят, — сказал Дитерлинг.

— Ага, верно, — Васкес посмотрел на него и скривился. — Такую репутацию, как у меня, за два дня не создашь.

— Не сомневаюсь, — согласился Дитерлинг.

— Да. И подобная мелочь, парень, может оказаться весьма досадной.

— А ты не пробовал лечиться? — спросил я, не обращая внимания на отчаянные сигналы Дитерлинга.

— Ага, Мирабель. На орбите у них полно всякой дряни, которая с этим справится. Но орбита в моем списке мест, безопасных для посещения, в данное время не числится.

— Ну, так и живи с этим вирусом. Ведь он уже почти не заразен, правда?

— Верно, тебе он не грозит. И никому не грозит. Я сейчас почти в порядке, — он снова закурил, и это его слегка успокоило. Кровотечение прекратилось. Васкес снова спрятал злополучную руку в карман и глотнул писко. — Только, знаешь, иногда я жалею, что не заразен… и не оставил про запас немного крови с той поры, как был инфицирован. Можно было бы сделать кому-нибудь подарочек на прощание — типа маленького укола в вену.

— Но это значит заниматься тем, чего от тебя добивались сектанты, — сказал Дитерлинг. — Распространять их веру.

— Ну да. Так что я лучше буду распространять веру в то, что если когда-нибудь я поймаю гниду, которая сделала это со мной… — он смолк, как будто его что-то отвлекло. Уставившись прямо перед собой, словно человек в парализующем трансе, он проговорил: — Нет. Не пойдет, парень. Извини, не верю.

— Чему не веришь? — спросил я.

Голос Васкеса сделался почти не слышен, хотя я видел, как двигаются мышцы на его шее. Должно быть, он вышел на связь с одним из своих людей.

— Рейвич, — произнес он наконец.

— И что с ним? — осведомился я.

— Эта сволочь перехитрила меня.

Глава 2

Лабиринт темных, сырых коридоров соединял заведение Красной Руки с внутренними помещениями терминала моста, проходя прямо сквозь черную стену. Васкес вооружился факелом и повел нас по лабиринту, пинками разгоняя с дороги крыс.

— Двойник, — восхищенно сказал он. — Сроду не предполагал, что он подставит нам живца. А мы гонялись за этой сволочью столько дней! — он произнес последнее слово так, будто имел в виду месяцы, и весь этот период ему приходилось проявлять чудеса проницательности и производить самые тонкие расчеты.

— На что только не идут некоторые люди, — сказал я.

— Эй, остынь, Мирабель. Ведь это ты не хотел, чтобы мы кокнули парня, как только увидим. А это было бы легко организовать.

Он распахивал двери плечом одну за другой, проходя из коридора в коридор.

— Но это точно не Рейвич?

— Конечно. Мы провели экспертизу, поняли, что это не он — и взялись за поиски настоящего Рейвича.

— Парень в чем-то прав, — произнес Дитерлинг. — Как мне ни тяжко это признать.

— Очко в твою пользу, Змея.

— Да ладно, не бери в голову.

Васкес пинком отшвырнул в темноту очередную крысу.

— Так что же там приключилось, после чего ты стал одержим этой сраной вендеттой?

— Кажется, ты об этом и сам знаешь, — отозвался я.

— Да, мир слухами полнится. Особенно, когда сыграет в ящик такой тип, как Кагуэлла. Как говорится, вакуум власти, и прочее. Но меня удивляет, что вы оба выбрались из передряги живыми. Я слышал, что там, в засаде, было чертовски жарко.

— Меня ранило не слишком сильно, — сказал Дитерлинг. — Таннеру досталось куда круче. Он потерял ступню.

— Ничего особенного, — сказал я. — Прижег лучевиком рану и остановил кровотечение.

— Ну да, — согласился Васкес. — Просто еще одна дырка на бренном теле. Не могу понять вас, парни, — вот чтоб мне сдохнуть, не могу.

— Прекрасно, но, может быть, сменим тему?

Моя сдержанность объяснялась не просто нежеланием обсуждать с Васкесом — Красной Рукой недавний инцидент. Помимо нежелания, немало значил тот факт, что у меня попросту вылетели из головы почти все подробности происшествия. То есть, возможно, я что-то помнил до курса коматозного лечения — во время которого мне заново вырастили ступню, — но теперь мне казалось, что все это случилось в далеком прошлом, а вовсе не каких-то несколько недель назад.

Впрочем, я искренне верил, что Кагуэлла выживет. Вначале казалось, что ему повезло: лазерный луч прошел сквозь тело и каким-то чудом не коснулся жизненно важных органов — словно его траектория была заранее рассчитана искусным хирургом. Но тут начались сложности. Не имея возможности добраться до орбитальной станции — он был бы арестован и отправлен на казнь, еще не успев покинуть пределы атмосферы, — Кагуэлла вынужден был пользоваться услугами черного рынка, самыми дорогими, какие мог себе позволить. Этого оказалось достаточно, чтобы вернуть мне ногу, но ранения такого типа на войне случаются каждый день. Множественные повреждения внутренних органов требовали, например, дополнительного обследования, и купить такое на черном рынке было просто невозможно.

Поэтому он погиб.

А я очутился здесь, охотясь за человеком, который убил Кагуэллу и его жену, — с намерением сразить его одной алмазной флекеттой из заводного пистолета.