Город Бога

Пока Настоятель твердил про шестерых духов, у Данте возникло желание заткнуть себе уши чем-нибудь, потому что слушать про то, как некий человек, объявил себя посланником стихий… взял и обожествил огонь, воду, воздух, землю, солнце и электричество. «Не-е-ет, это даже не средневековье, это мышление первобытной эпохи» — возмущается внутри Данте, негодуя и не понимая, это как же можно пасть, чтобы уверовать в неких духов и сущностей природы. «А Сериль? Она же говорила, что школу закончила, что отучилась. Неужели и там людей убеждают в истинности мышления, которое имело вес только у наших диких предков?» Но его мысли перебиты речью иерарха:

— А теперь, когда ваша мысль полна знания, истины праведной, я прошу идти за мной, чтобы мы поднялись к небожителям на самый верх.

Так как арена стоит подле горных вершин, то идти отсюда недалеко и вся группа двинулась отсюда прочь на покорение верхнего квартала, где расположились все светские сливки общества Теократии, добывшие богатство либо крупным бизнесом, либо обагрив оружие в крови во славу Прихода.

Они быстро покинули арену и вышли к самому подножью горы и что тут увидел Данте, его повергло в приступ еле сдерживаемого негодования — с гор спускаются огромные трубы, давно прорванные и с дырами, а оттого по подножью скал текут ручьи нечистот, которые сбрасывают сверху «небожители». Отходы жизнедеятельности, мусор, химические и радиоактивные вещества — всё стекает и сыпется к подножью гор, у которых устроены целые кварталы, в которых живут простые люди. Ямы, которые должны скапливать все нечистоты, давно переполнены, а потому дома и трущобы у скал попросту утопают в грязи и отходах, что текут ручьями сверху. Запах тут, несмотря на вечно распыляемые благовония — ужасен и складывается чувство, что тут сама атмосфера протухла. Приторные запахи, от которых сводит зубы, смешались с тошнотворными гнетущими «благоуханиями» мочи и кала, ядовитое амбре помешалось на вони гниющих тел и продуктов, а потому тут невозможный смрадный коктейль.

Данте зажмурил нос и повязал на лицо повязку, которую вынул из кармана, а его товарищ Илья куском одежды прикрывает изо всех сил нос.

— Вот они, благоухающие масла небожителей. Вдохните их поглубже и учувствуйте, как пахнет благость их, — восхищённо заявил иерарх и крикнул вперёд. — Опускай!

«Явно нездоровый придурок» — подумал о «Настоятеле» коммандер и увидел, как на цепях навесной мост, без перегородок опустился и через мгновение Данте стал чеканить сапогами по железному покрытию, нависающему над рекой из нечистот.

Внезапно подошва сапога опускается на что-то мокрое и Данте не устоял — его потянуло вперёд, и он практически не поскользнулся, но его так качнуло, что он вот-вот рухнет за мост и утонет в грязи под мостом. Страх зацепил парня за сердце, адреналин бешенной дозой ударил в кровь и Данте уже чувствует, как отправится в свободное падение, однако на его плече оказывается рука, с силой стягивающая рубашку и тянущая его назад, кидая спиной на железо.

— Проклятье, Данте, смотри под ноги! Ты не по лесу гуляешь!

Валерон поднялся на обе ноги, помял плечо и рассмотрел своего спасителя, чему сильно удивился, и обескуражено заговорив:

— Ал-Альфонс? Что ты тут делаешь?

— И это твоё спасибо? — рассержено сказал человек в кожаном пальто.

— С-спасибо.

— Ну, хорошо, что хоть поблагодарил. Я сюда пришёл, чтобы повидаться с одним из друзей наверху и отметить его успешное дело, как-никак деньги появились, — заметив подавляющий взгляд Иерарха, Альфонс, залез в пальто, затем в карман рваных джинсов и достал оттуда бумагу. — Так ребят, не беспокойтесь, у меня есть пропускная грамота, так что всё чудно.

Все шестеро продолжили путь и перешли на свободный участок земли, вокруг которого всё утопает в отходах, что продолжают литься сверху и прошли в лифт, который вытесан в самой скале. Внутри только подъёмная круглая пластина, снизу её держат специальные механизмы и тросы. Людей окружает только скала, отёсанная и гладкая, а единственный источник света — выход наверху. И когда все встали, иерарх что-то нажал на панели, что посреди лифта и площадка медленно двинулась вверх, постепенно набирая скорость.

Данте заметил краем глаза, что Илья, смотря на то, как жители верхних кварталов заливают тех, кто снизу, испытывает смущение, не понимает, почему оно так происходит, хотя много раз тут был и видел эту картину, мысля над этим. Валерон заметил, что это трещина в бастионах воззрений на мир и скорее всего сегодня они рухнут, падёт, как стены древнего Иерихона. Илья думает, что там его ждёт просвещённое общество, наполненное добром и светом, но Данте не понаслышке знает, что любая знать кризисного мира, забравшись на самый верх общества, будет только гадить и сверху и обирать людей, ибо на большее в силу гнилой души не способна. Он видел это множество раз. Сначала в Сиракузы-Сан-Флорен, потом услышал про Южно-Аппенинский Ковенант, а затем схлестнулся с этим на улицах Рима.