Город богов

Качая головой, Атен зашагал дальше. Была бы его воля, он, после всего, что узнал об этом городе, вовсе бы привязал Мати к повозке, словно олененка, не позволяя уйти достаточно далеко, чтобы натолкнуться на беду.

Караванщик нахмурился. Мысль, случайно забредшая ему в голову, вдруг показалась очень даже дельной. Несомненно, здесь за детьми следовало смотреть во все глаза. Атен слишком хорошо понимал: именно они — то слабое и наиболее уязвимое звено, которое может помешать каравану последовать единственно спасительному здесь принципу невмешательства.

— По твоему виду не скажешь, что мы в сердце города, — проговорил незаметно подошедший к нему Лис. Помощник выглядел бодрым. Его глаза, с интересом глядевшие вокруг, сверкали веселыми огоньками, на губах лежала улыбка.

— Передай всем, чтобы не уходили с этой площади.

— Горожане боятся эпидемии? Теперь понятно, почему здесь так жарко и душно. Это их Хранитель. Правильно: болезни холода прогоняют зноем, — он одобрительно кивнул. Ему была понятна забота о безопасности, а хвори являли собой ничуть не меньшую угрозу, чем мечи разбойников. Возможно, они казались даже опаснее, будучи невидимыми. — А что торговля? Они будут выжидать или придут?

— Придут. Во всяком случае, так сказал служитель. Из его слов выходит, что горожане считают это место безопасным.

— Благодаря силе Хранителя, — караванщик кивнул. — Разумно.

— Ты даже представить себе не можешь, насколько, — к ним присоединился Евсей. В отличие от Лиса, весь его вид дышал той же настороженностью, что и глаза Атена. Он собирался уже рассказать Лису об опасностях, которые могут ждать караванщиков в этом городе, считая, что, будучи помощником, тот имеет право все знать. Однако, встретившись взглядом с братом и прочтя в его глазах предостережение, он понял, что лучше не делать этого, когда у камней могут быть уши… Вместо этого он заговорил о другом, куда более реальном и прозаическом. — Заставят нас разговорами о дешевизне сбыть товар за гроши, а потом потребуют за огненную воду и продукты тройною плату…

Хозяин каравана свел брови, понимая, как близко брат мог проходить от истины, пусть в том и была воля случая. Он весь напрягся. "Да уж, за всеми этими разговорами о легендарном ужасе и заботами о душе совершенно забываешь о хлебе насущном, — он качнул головой, — так нельзя, нельзя… А то, избежав высшей беды, мы погибнем, столкнувшись с самой обыденной из проблем… Как нам, запертым здесь, узнать настоящую цену? Спросить у покупателей? Вряд ли они будут с нами искренни, имея собственный интерес… И мы не сможем, как обычно, прежде чем открывать торговлю, узнать качество их монеты… Какой-то замкнутый круг получается…"

— Вот что, — наконец, принял решение хозяин каравана, — поставим верхние цены. А там посмотрим. Хотя бы не проторгуемся.

— Так то оно так, но меня заботит нечто другое, — Евсей выглядел напряженным, его лицо было мрачным и суровым. — Если мы не можем покинуть площадь, то не сможем и ничего купить.

— Можно договориться с купцами, чтобы они привезли свой товар сюда, — шло время, и с ним возвращался покой, разгоняя тени беспокойства. — Трое из них как раз крутились вокруг меховых рядом. Пойду, порасспрошу их. Может быть, нам удастся найти выход… К обоюдному согласию, — и он поспешил вернуться, одновременно моля богов сделать так, чтобы горожане еще не успели уйти и ругая себя за то, что не поговорил с ними обо всем сразу.

"Служитель не случайно привел их с собой. Он показал мне продавцов, угодных городу. Нет, этот человек разумен, очень разумен. Дурак не поймет его и не надо, а умный… Умный будет благодарен вдвойне, видя в его поступках не только беспокойство о городе, но и долю заботы о караване. А вот что должен подумать человек, не просто умеющий рассуждать, но еще и знающий правду?"

Купцы все еще стояли возле торговых рядов, хотя и переместились от золота и драгоценных камней к легким, серебрившимся в лучах солнца, шкуркам снежных лис и песцов.

— Да будет с вами удача и достаток, — проговорил Атен, приветствуя купцов.

— И тебе того же, — неспеша отложив шкурки, горожане повернулись к караванщику.

— Мы купим у вас меха, — проговорил один из них, — и украшения тоже…

— Разумеется, если ты не заломишь за них заведомо непреемлемую цену, — проговорил второй, не скрывая усмешки.

— Я готов пойти на уступки, — осторожно начал Атен, стараясь не упустить из виду ни одного из этой троицы.

Горожане переглянулись, один из них, в задумчивости, потер ладонью подбородок, другой пожал плечами и лишь третий заговорил:

— Очень мило с твоей стороны. Что же до нас… — он огляделся вокруг. — Здесь немноголюдно.

— Служитель сказал, что люди придут…

— Конечно. Люди. Но не купцы. У толстосумов страх перед заразой сильнее жажды наживы. Они не покидают своих поместий. И не выпускают слуг, боясь, что те станут переносчиками. Богатство многого стоит. Но жизнь дороже.

— А как же вы?