Город больной совести Книга 1

Зачитав постановление, которое вызвало бурное возмущение надзирающего инспектора и недоумение на лице государственного обвинителя от прокуратуры, Хельга, проходя мимо подсудимой, заметила, что она достаёт из рабочего рюкзачка крест на длинной цепочке и надевает его себе на шею.

Уже находясь в своём кабинете, работая над очередным уголовным делом, Хельга услышала рассказ своего секретаря, что было в зале суда перед её возвращением из совещательной. Старикова подошла к мужу, и они обнялись, прощаясь, потому что судебный пристав, присутствовавший в зале суда, на вопрос подсудимой дадут ли ей проститься с мужем, который будет в фойе, ответил, что это решит конвой, но скорее всего нет, так как её поведут через зал, а не через фойе. Старикова попросила позвать мужа, и они простились сдержанно, но так нежно, что промолчали даже инспекторша с прокуроршей, слушательницы зашмыгали носами, а мужчины резко помрачнели. В зале повисла напряженная тишина. Мира Евсеевна что-то тихо сказала сначала мужу, подтолкнув его к выходу, а потом одной из присутствующих дам, показав на рабочий рюкзачок и сняла с себя золотой крест на длинной цепочке и украшения с рук и из ушей, сложив всё в наружный карман рюкзачка и отодвинула его в сторону слушательницы.

– Я сначала не поняла, почему она сразу рюкзак не отдала мужу, а потом увидела, что она в него после заседания убрала ещё и диктофон, и телефон, лежавшие на столе до конца оглашения постановления. Да и не хотелось ей, видимо, без нательного креста ,лежащего рядом, слушать постановление о заключении под стражу, которое ждали все.

Меня, когда судья отправила собирать всех для оглашения, до слёз тронули их отношения с мужем. Мира Евсеевна, как в первый перерыв, почти лежала спиной на супруге, который её обхватил руками и что-то шептал на ухо. Вот, казалось бы, внешность никакая, один глаз и тот слепой, здоровья нет, посадят не сегодня, так завтра, могут и его привлечь, а он не только не уходит, а постоянно здесь и ролики помогает снимать, рискуя сам. Говорят, что он за Стариковой в Сибирь уехал с Украины в девяностые от молодой жены. Представляешь какая любовь бывает?

Дальше Хельга слушать не стала и, чтобы прекратить сплетни, громко закрыла дверь, от чего болтушки тут же примолкли, а Хельга вдруг явственно увидела взгляд, который не давал ей жизни несколько последних дней.

Теперь в нём явно что-то изменилось. Хельга решительно всмотрелась в воображаемый или, Бог знает как, материализовавшийся в её воображении взгляд Стариковой Миры Евсеевны. Сейчас в нём уже не было вынимающей душу жалости, пока не было. Старикова смотрела вопросительно, как бы интересуясь, что Хельга намерена делать дальше. Она устало опустилась в кресло и подумала с тоской, что это только первая отбитая атака, ведь мэр и его компания в покое не оставят ни Старикову, ни её, Симову Хельгу Борисовну, федерального судью холмского-5 Дворца Кривосудия и попытки сломать их «через колено» не прекратят.

За Старикову Хельга не переживала, половина суда перепевала уже её утреннее «А хрен дождётесь!», а вот как ей устоять и не дать слабину?

Хельга снова посмотрела прямо в глаз, услужливо проявленный кем-то или чем-то в её воображении, и попросила вслух:

– Поделитесь вашей уверенностью, нам обеим нужны силы, мне выстоять, а Вам выжить.