Город больше не молчит (СИ)

Говорить правду в глаза и при этом не отводить их — отдельный вид искусства. Рок почти восхитился этой женщиной.

— Боюсь, тот Драгоций сейчас был бы вам тоже неприятен. Прошло слишком много времени.

Её взгляд тронула дымка. Рок с усмешкой узнал её: в такой плавают осколки прошлого, медленно впиваясь в радужку и вытекая водой сквозь кожу. Глупые люди называют подобное ностальгией, а умные — и вовсе не знают о её существовании.

— Четыре года… прошло четыре года, и я уверена, Фэш Драгоций остался прежним, — Маришка вскинула голову, будто бы с вызовом, — что он всё так же делает не то, что от него ждут, чувствует не то, что должен, и влюбляется в того, про кого давно пора забыть. Ах да, и ненавидит свою семью.

Отчего-то её слова задели мужчину, хотя правды в них было с напёрсток. Девушка кусалась, как загнанная львица, чей хребет уже пробила пуля, но силы ещё теплились в клыках и лапах. Наверное, стоило перевести тему и оставить кузена, но… Рок не смог отказать себе в маленькой слабости поиграться с этим пожаром.

— Астрагор умеет перекраивать людей под себя. Даже таких, как мой упрямый кузен, — он усмехнулся, — особенно таких. Ведь чем больше сопротивление, тем приятнее результат. Впрочем, вы сами скоро убедитесь во всем, когда встретитесь с Фэшиаром лично.

Маришку перекосило. Рок так и не разобрал дело ли в кузене или в их скорой встрече.

— Я не вернусь в Астроград. У вас нет такой силы, что заставила бы меня.

Рок молча пододвинул к девушке так и не тронутый стакан с соком. В свете ламп он казался кроваво-алым, густым, и на губах оседала терпкость только от одного взгляда на него. Пальцы обжёг холод стекла. Драгоций слегка подтолкнул его, позволяя с глухим стуком упасть на стол. В это же мгновение жидкость полилась прямо на белоснежное платье Маришки.

— Простите мою неаккуратность, — усмехнулся он, глядя прямо ей в лицо.

К ним тут же подбежала официантка и, причитая, стала водить тряпкой по столу, чтобы пятно не пошло дальше. Но белая ткань уже окрашивалась в бордовый, неотвратимо и стремительно. Маришка втянула воздух, резко вскочив со своего места. Весь её живот был красный и мокрый, будто бы…

— Ох, мисс, у вас… вы ведь не ранены? Это же всё сок, кошмар… сейчас мы все вытрем, не переживайте, — официантка закрутилась вокруг Резниковой, которая, казалось, и вовсе не слушала её. Всё внимание девушки принадлежало Року.

— Жаль платье. Такое не отстирывается, — качнул головой мужчина. — Хорошо, что у вас есть ещё.

— Как ты нашёл меня? — на одном выдохе произнесла Маришка.

— Лучше подумайте о том, что если я нашёл вас один раз, то найду и ещё… и, возможно, не только я. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы перепачкались чем-то другим, но столь же похожим.

Он встал и достал из кошелька пару купюр, которых бы хватило и на обед и на новое платье. Правда, Маришка скорее пустит их по ветру, чем по назначению.

— Я буду ждать вас в аэропорту сегодня в девять. Рейс назначен на полпервого и ваше место уже забронировано. Не заставляйте весь борт ждать.

Резникова сжала губы, решив, видимо, ничего не говорить. Рок ещё раз окинул её долгим взглядом: и всё-таки у кузена дивный вкус на женщин. Пора было покидать это место.

Уже на улице Драгоция догнал быстрый, звонкий топот. Так стучат каблуки по грубой, щербатой мостовой. Рок обернулся через плечо, слегка удивившись. Маришка подбежала к нему в своём белом платье с распустившимся на нём красным цветком.

— Мне нужны гарантии, — с ходу выпалила она, — гарантии, что если я вернусь, то меня не тронут. И что… потом, когда я стану не нужна, тоже.

Она подступила к нему почти вплотную, отчего ноздри обжёг сладкий, легкий запах духов. Рок не привык подпускать женщин так близко, обычно он сам устанавливал рамки, заставляя их вписываться в них. Но с Резниковой почему-то подобное не работало.

— Моё слово.

Она тихо зарычала что-то, бешено сверкнув глазами. Дикая и совсем не такая холодная, как казалась в начале. Наоборот, Року чудилось, что под этой льдистой коркой прячется бушующая река.

— Я не верю мужчинам. Особенно Драгоциям.

— Значит, вам придется нелегко в будущем. Драгоциев будет с избытком и, — какая жалость, — все мужчины. В нашей семье женщины не задерживаются.

Рок уже сам не знал, к чему идёт этот разговор и почему рука Резниковой легла ему на грудь, невесомо и едва касаясь, похожая на ветер или тень от облака. А самое главное, почему он никак не прекратит это.

— Тогда вы пообещаете мне кое-что, — она неотрывно смотрела ему в глаза, хотя не многим это было под силу. — Вы пообещаете мне, что исполните одну мою просьбу. Если я вас попрошу, то вы, несмотря ни на что и ни на кого отвезёте меня в любое место, что я выберу. Это будет моя иллюзия парашюта за спиной, без которой я не вернусь.

Драгоций не сразу нашёлся с ответом. Это было так безрассудно, просить его о таком, так… трогательно доверчиво, что в пору было смеяться. Но он не мог даже улыбнуться.

— Обещайте мне. Обещайте мне то, что не смог исполнить ваш кузен. Хотя я просила его. Без слов, но просила.