Город будущего: Дубай, созданный архитектурой

Мы отправимся в путь из Лондона, потому что именно там к концу лета 1959 г. оказались люди, которым предстоит сделать Дубай таким, каким его увидят будущие поколения. То лето многие участники событий вспоминали, как достаточно жаркое, чтобы временами хотелось спрятаться от солнца в тени с бокалом ледяного лимонада – а тени в Англии предостаточно. Мягкий климат Лондона не шел ни в какое сравнение с палящим зноем Дубая. Укрыться от солнца и от обжигающего песка можно было только в духоте крытого рынка.

Контраст между двумя этими мирами – Англией с ее приятным климатом и пустыней, жестокой и непригодной для жизни, – общеизвестен. Нашим героям предстояло улучшить условия жизни в далекой от них стране, взяв на вооружение передовые идеи и технологии, построив линии электропередачи, асфальтированные дороги, больницы и гостиницы. Архитекторы до сих пор не играли серьезной роли в жизни Дубая, но их опыт и умение производить расчеты вскоре пригодятся. Архитекторы проектируют сложные системы и обеспечивают их бесперебойную работу. Архитектура – это не просто искусство собирать целое из отдельных частей. Прежде чем возвести и предъявить всему миру строения на прочном бетонном фундаменте, предстояло разработать и внедрить стандарты качества в стране, где на протяжении тысячелетий не было ничего подобного.

Итак, лето 1959 г., барбекю-вечеринка в районе Кэмпден Хилл. Британский архитектор Джон Харрис стоял с бокалом прохладительного напитка в руке. Ему недавно исполнилось 40, и он руководил небольшим архитектурным бюро. Харрис пользовался репутацией выдержанного и вежливого человека, был учтивым и внимательным, умел чувствовать настроение присутствовавших, говорил как подобает джентльмену, «его шутки и мысли всегда были к месту»[1]. Ему не составляло труда перевести разговор на вечеринке в обсуждение контракта. Он прекрасно вел проекты, но до сих пор ему не удавалось как следует раскрутиться. В юности война прервала его обучение и отправила в Гонконг. Когда в 1941 г. британцы сдали Гонконг японской армии, Харрис попал в плен. Это были пять самых трудных лет его жизни. Чтобы не сойти с ума в полуразрушенных казармах, он делал акварельные краски из того, что попадалось под руку. Припрятанные лекарства помогли ему излечиться от дифтерии, но многие его товарищи погибали от инфекций или были казнены тюремщиками у него на глазах. Харрис говорил, что выжил только благодаря удаче. Он был освобожден из плена в состоянии крайнего истощения и вернулся в Лондон в 1946 г.[2] Последующие три года оказались на редкость плодотворными. Поправив здоровье, он продолжил учебу в Ассоциации архитекторов Лондона и в 1949 г. получил диплом. Во время учебы он познакомился со своей будущей женой, архитектором Джилл Роув. В 1949 г. они открыли свое архитектурное бюро – на полкомнаты их дома в Марилебоне[3]. Шло послевоенное восстановление Великобритании, но работы не хватало[4]. Харрис хотел проектировать здания для экстремальных климатических условий, годы, проведенные в заточении, не давали ему покоя. Супруги искали заказы вдали от Великобритании – в местах, где обнаруживали нефть, столь необходимую британской промышленности. В 1951 г. благодаря семейным связям им удалось получить заказ на проектирование небольшой научно-исследовательской станции по строительству в Кувейте. В 1953 г. супруги выиграли открытый тендер на разработку проекта новой больницы в Дохе, городе, который начал разрастаться благодаря нефтяным доходам Катара. После четырех лет строительства больница оказалась самым крупным архитектурным проектом в регионе. Харрис надеялся, что такое достижение обеспечит поток клиентов – но выяснилось, что работа не падает с неба сама по себе. О чем он думал, стоя с коктейлем на той вечеринке? Возможно, именно об этом.

Тем вечером он познакомился с 38-летним британским чиновником Дональдом Хоули, который служил в Дубае. В Лондоне он проводил свой отпуск, спасаясь от невыносимой дубайской жары. Его служба в должности политического агента считалась тяжелой работой. Уже более века Великобритания контролировала связи Дубая с внешним миром, и теперь этот контроль осуществлял Хоули[5]. Ему нравилась работа и сопутствующая ей самостоятельность – его начальство находилось в 24 часах пути. От лица британского МИДа Дональд Хоули должен был проводить в Дубае рациональную и внятную политику, создавая у жителей города и окрестностей впечатление, что все делается ради их блага. Ужины и приемы для чиновника были привычным делом и часто открывали новые возможности, и Хоули решил использовать летний отпуск для поисков подходящих экспертов, которые помогли бы ему начать «серьезные перемены в Дубае»[6]. Хозяин дома, где в тот вечер проводили время Хоули и Харрис, занимался подбором учителей английского языка для школ, открывающихся за рубежом. Хоули не искал архитектора или градостроителя, но Харрис сумел его убедить, что такой специалист не помешает.