Город Будущего. Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед. Невидимая невеста

Как и большинство городов Венгрии, Рагз сменил несколько названий. Венгерские города могут, в зависимости от эпохи, предъявить свидетельства о крещении на четырех или пяти языках — латинском, немецком, славянском[560], венгерском. Их названия, почти такие же сложные, как имена князей, великих герцогов, эрцгерцогов. Ныне, в современной географии, Рагз есть Рагз.

— Наш город не имеет такого значения, как Пешт, — говорил капитан Харалан. — Но его население (около сорока тысяч человек) такое же, как в городах второго ранга, и благодаря своей промышленности и торговле он занимает заметное место в Венгерском королевстве.

— Рагз действительно мадьярский город? — спросил я.

— Разумеется, как по нравам и обычаям, так и, как видите, — по одежде жителей. Принято считать — и в этом есть некоторая доля истины, — что в Венгрии государство было основано мадьярами, а города — немцами. Такое утверждение вовсе не относится к Рагзу. Конечно, вы встретите среди торговцев людей германского происхождения, но они в ничтожном меньшинстве.

Впрочем, я это знал, знал, что жители Рагза очень гордятся своим городом, где живут чистокровные мадьяры.

— К тому же мадьяры (не надо их путать с гуннами, как это делают иногда), — добавил капитан Харалан, — образуют самую сплоченную политическую общность. И с этой точки зрения Венгрия, по сравнению с Австрией, отличается большим единообразием народов, каждый из которых занимает определенную территорию.

— А славяне?.. — спросил я.

— Славяне, дорогой Видаль, менее многочисленны, чем мадьяры, но даже их больше, чем немцев.

— А как в Венгерском королевстве относятся к немцам?

— Признаюсь, довольно плохо; особенно мадьярское население, так как несомненно, что для людей тевтонского происхождения столица метрополии не Вена, а Берлин.

Кроме того, как мне показалось, капитан Харалан не испытывал особой симпатии ни к австрийцам, ни даже к русским, которые помогли им подавить восстание 1849 года. Воспоминания об этих событиях еще волнуют сердца венгров. Что касается немцев, то между ними и мадьярами давно существует национальная антипатия. Она выражается в самых разнообразных формах, что быстро замечает иностранец. Существуют даже поговорки, отражающие ее довольно грубо. Одна из них гласит: «Там, где немец, там и пес!»

Даже учитывая, что некоторым поговоркам свойственно преувеличение, такая свидетельствует, по крайней мере, о малой доле согласия между двумя расами.

Что касается других национальностей, населяющих Венгрию, то вот общие данные: в Банате насчитывается полмиллиона сербов, сто тысяч хорватов, двадцать тысяч румын. В довольно компактной группе словаков два миллиона человек. Добавьте к этому русинов, словенцев, малороссов[561], итого десять миллионов человек, живущих в комитатах четырех округов по обе стороны Дуная, по обе стороны Тисы.

Город Рагз застроен довольно правильно. За исключением той его части на левом берегу реки, где сосредоточены низкие дома, кварталы с высокой застройкой имеют почти американскую геометрическую правильность.

Следуя по набережной Баттиани, выходишь на первую, Мадьярскую, площадь, окаймленную великолепными особняками. С одной ее стороны — мост, пересекающий остров Швендор и упирающийся в сербский берег; с другой — улица Князя Милоша, одна из красивейших в городе, ведущая к площади Св. Михаила. На улице Князя Милоша находится дворец — резиденция губернатора Рагза.

Миновав эту улицу и продолжая идти вдоль набережной, капитан Харалан привел меня к улице Иштвана II. Затем мы достигли рынка Коломан, очень оживленного в эти часы.

Там под арками огромного холла были в изобилии выставлены разнообразные продукты, производимые в стране: зерно, овощи, Фрукты с полей и садов пусты, а также дичь, подстреленная в лесах и придунайских равнинах. Все это было доставлено на судах с верховья и низовья реки. Тут были у торговцев в розницу и продукты животноводства с обширных пастбищ в окрестностях Рагза — различные сорта мяса и колбас.

Процветание Рагза обеспечивается не только этой сельскохозяйственной продукцией. Венгрия может в самых больших количествах производить табак, выращивать высокие урожаи винограда — один только «токай» занимает около трехсот тысяч гектаров[562]. Упомянем, кроме того, рудные богатства гор, где добываются благородные металлы — золото и серебро и менее аристократические: железо, медь, свинец, цинк. Кроме того, здесь есть крупные разработки серы, залежи соли, запасы которой определяются в три миллиарда триста миллионов тонн, что позволит подлунному миру солить пищу в течение еще долгих веков, когда соль морей будет исчерпана!

И вот что говорит мадьяр:

«Банат[563] дает нам пшеницу, пуста — хлеб и мясо, горы — соль и золото! Чего еще желать? Ничего! За пределами Венгрии жизнь — не жизнь!»