Город чудес

Их засекли исключительно благодаря удаче. Мишра велела своим подручным отслеживать все сообщения, входящие и выходящие из аханастанского железнодорожного вокзала, — и вчера поздно ночью кто-то выкупил целое купе. Мишра связалась кое с кем из своих министерских контактов, которые решили, что она ведет расследование, и отследила этот заказ до крохотного, забрызганного овечьим дерьмом городишки под названием Дхорнав. Где обитала одна очень знаменитая, но нелюдимая дама.

Мишра хмурится, наблюдая, как Стройкова слушает даувкинда. Ее связные давно подозревали, что Стройкова имеет какое-то отношение к «благотворительным» сетям Комайд, но они так и не смогли ничего доказать. Потому что Комайд была хороша. На удивление хороша.

Но все это довольно плохо для Мишры. Ей не нравится, что на стороне даувкинда магнат недвижимости — будь она неладна, эта Стройкова. Куда проще охотиться на отчаявшихся людей, а такое богатство может очень долго удерживать отчаяние на расстоянии.

Она смотрит, как они втроем разговаривают. «Они напуганы».

Кавита Мишра машинально похлопывает себя по правому карману. Внутри него серебряная коробочка, а в ней — крохотная черная жемчужина…

«Используй лишь в крайнем случае, — сказал он ей. — Только если все будет поставлено на карту».

Пока что ставки никто не делал, но Мишра волнуется.

Внезапно происходит движение: Стройкова и девчонка Комайд поворачиваются и идут на север. Быстро. Но даувкинд никуда не идет, остается рядом с огромным кофром. Поднимает голову и смотрит прямо в зеркало с мрачным и непримиримым выражением лица.

Мишра глядит на двух удаляющихся женщин, потом — снова на даувкинда. Он по-прежнему смотрит вверх, прямо на нее.

«Он знает, что я здесь? Он… он меня видит?»

Она колеблется. Теперь видно, что Стройкова и девчонка Комайд идут не к платформам поездов, но на север, далеко на север, к…

— Вот дерьмо, — говорит Мишра. — Они идут к гребаному аэротрамваю!

— Что делать, мэм? — спрашивает Нашаль, один из ее офицеров.

— Дай подумать, — огрызается она.

Это совсем не то, чего она ожидала, — они же купили целое проклятое купе, а не билеты на аэротрамвай! И, к несчастью, аэротрамвай — весьма эксклюзивная штука. Может, она и сумела бы захватить одну из гондол, но это вызвало бы множество вопросов в Галадеше и разозлило парочку весьма богатых континентцев.

«Если я это сделаю, мне конец, — думает Мишра. — Меня уничтожат. Галадеш сразу же учует, что что-то неладно».

Ринуться вниз и остановить Стройкову и Комайд? Но даувкинд по-прежнему глядит на нее с мрачным выражением на физиономии.

Его послание до боли понятно: «Спустись, и я устрою тут побоище».

Чего Мишра прямо сейчас отнюдь не хочет.

— Как же этот говнюк узнал… — шепчет она.

Потом даувкинд наконец-то поворачивается и уходит прочь, но он задержался достаточно, чтобы дать Стройковой и Комайд хорошую фору.

— Быстрее! — говорит Мишра своей команде. — Вниз, на платформу аэротрамвая! Сейчас же!

— На платформу аэротрамвая? — переспрашивает Нашаль, сбитый с толку.

— Они что-то изменили! Они знают, что их раскрыли! Быстрее!

— Но как же мы попадем туда?! — спрашивает он.

— Придется воспользоваться своим авторитетом, — говорит Мишра сквозь зубы.

Они поворачиваются и начинают спускаться.

— Авторитета не хватит, — возражает Нашаль.

— У нас нет выбора! — кричит Мишра.

Выходя следом за ними, она хватает стоящий в углу большой тяжелый портфель. Внутри — относительно новое изобретение министерства, устройство, которое швыряет на несколько сотен ярдов мину, и та приклеивается к цели. Конечно, министерство не может публично заявить, что оно создало и использует такое устройство в полевых условиях, — понятное дело, это оружие предназначено специально для саботажа, и общественность очень негативно относится к таким вещам, — но в этой ситуации оно Мишре пригодится, со всеми этими трамваями, поездами и тому подобными большими штуковинами со слабиной в местах соединения.

Он велел Мишре, чтобы все выглядело как несчастный случай. «Девочка выживет. Я знаю, она обязательно выживет. И когда это случится, захвати ее. И приведи ко мне».

Мишра, кряхтя от тяжести портфеля, бежит вниз.

* * *

— Да будет тебе известно, — возмущенно заявляет Ивонна, присоединяясь к ним в очереди на аэротрамвай, — что я еще ни разу в жизни никому не давала взятку. — И она вручает им билеты.

— Все когда-то происходит впервые, — замечает Сигруд.

— Сколько ты им дала? — спрашивает Тати, разглядывая свой билет.

Ивонна называет цифру.

— Ух ты! — восклицает Тати.

— Ух ты, — повторяет Сигруд, который никогда раньше не думал о таких суммах.

— Да уж, пусть поездка будет приятной! — говорит Ивонна. — Эти билеты предназначались одному банкиру и его семье, которые думали, что путешествие на аэротрамвае через Тарсильский хребет окажется веселой прогулкой. От богачей, как выяснилось, откупаться очень, очень дорого. Кажется, мы будем в Нефритовой каюте — то есть одни на протяжении всего путешествия.