Город чудес

Ивонна пыхтит, пока они с Тати тащат Шару вокруг перевернутого ларька с сосисками.

— А в чем тут проблема?

Они подходят к стене рядом с углом улицы. Мальвина поднимает руку, заглядывает за угол и быстро отступает.

— Проблема в том, — шепчет она, — что, как я и думала, подножие лестницы охраняется.

— Охраняется? — повторяет Ивонна. — Кем?

Мальвина открывает рот, но не издает ни звука. Дело не в том, что она не говорит — как раз наоборот, ее губы шевелятся, но все звуки исчезают.

Ивонна хмурится. Теперь она замечает, что исчезли вообще все звуки. Как будто бы весь город погрузился в тишину.

Она поворачивается к Шаре и пытается сказать: «В чем дело?» — но слова не производят звуков.

Ничто не производит звуков. Ни ветер, ни крики людей, ни автомобили, в панике мчащиеся по улице.

Ни огромное черное копье, пронзающее каменную стену рядом с ними.

Копье пробивает грудную клетку одного из старших божественных детей, который обмякает как тряпичная кукла, и кровь льется из его рта. Ивонна потрясенно моргает, когда на ее лицо и бок падают теплые капли. Копье проходит прямо рядом с ее головой, так близко, что она видит его маслянистую, блестящую поверхность.

Она кричит. Она видит, как Тати кричит рядом, но звуков нет. Все поворачиваются и начинают разбегаться кто куда; Мальвина и ее божественные дети отступают по улице.

Копье скользит назад через стену. Тело божественного ребенка бесшумно падает на землю. Что-то огромное и темное выходит из-за угла.

Оно… неким образом напоминает женщину. Семи футов ростом, черное как уголь, с длинными деформированными конечностями и совершенно гладким лицом. В одной руке оно несет черное копье, с которого капает кровь жертвы. И когда они бросаются врассыпную, существо запрокидывает голову, как будто крича.

Звука нет. Только пульсирующая тишина. Но эта тишина несет послание:

<бегите бегите бегите все вы все вы бегите бегите я вас прикончу прикончу>

Миг спустя Ивонна начинает действовать. Она тянет руку назад, снимает с плеча дробовик и поднимает его. Время тянется невообразимо медленно — достаточно медленно, чтобы она спросила себя: «Я правда это делаю?» — и одновременно потрясающе быстро, так быстро, что она не успевает передумать и остановиться.

Все годы, потраченные на тренировки на пастбищах, возвращаются к ней в одно мгновение. Она открывает огонь по существу, продолжая отступать. Выстрелы, похоже, оглушают и раздражают тварь, но это в общем-то все.

— Дерьмо, — рычит Стройкова, хотя сама себя не слышит. Она видит, как Шара и Тати пригибаются справа от существа, очень близко, и понимает, что оно могло бы за секунду проткнуть их копьем, если бы только пожелало.

Даже не понимая, что делает, Ивонна бежит вперед, прямо к существу, пытаясь вынудить его отвлечься от угла улицы и перейти через главную дорогу. Тварь бросается за нею, пробираясь по улицам, словно аист через камыши, и ее длинное, изящное копье рассекает воздух.

Перезаряжая оружие на бегу, Ивонна тотчас же понимает, что это задание ей не по силам. Несмотря на всю свою паранойю, несмотря на все тренировки, все тревоги и приготовления, она всего лишь фермерша с дробовиком. В свое время она подстрелила нескольких лис и волков, но ничего подобного ей делать не приходилось.

Она мечется по парковке, вопя в беззвучном ужасе, а тварь позади нее ломится сквозь автомобили. Стройкова думает: «Зачем я вернулась в Мирград? Ну зачем же я вернулась в Мирград?»

Она поворачивает направо, пытается проскользнуть мимо твари. Но тут черное существо поднимает автомобиль и переворачивает его, блокируя выход — и Стройкова оказывается в ловушке посреди улицы.

Ивонна поворачивается, поднимает дробовик и стреляет в тварь, но ясно, что от этого никакого толку. Существо поднимает копье, готовясь проткнуть Ивонну насквозь…

И в этот миг кое-что странное происходит с черной стеной в конце улицы.

Что-то проезжает сквозь нее — старый, дребезжащий автомобиль с чем-то вроде сияющего пламени над крышей. А под ним, за лобовым стеклом — лицо Сигруда.

* * *

Когда автомобильчик Сигруда наконец-то проезжает сквозь черную стену, дрейлинг испытывает потрясение от того, насколько в городе все по-другому: черная башня отсекает рассвет, так что свет внутри причудливый, зыбкий, словно вечерняя гроза вдруг замерла на грани превращения в торнадо.

Потом Сигруд замечает боль в правом плече — странную, ноющую, как в аэротрамвае, когда кончик копья сенешаля пронзил его кожу.

Затем он видит, в чем причина: сенешаль перед ним прямо сейчас. И если он не ошибается, похоже, что тварь вот-вот проткнет Ивонну копьем, словно улитку на блюде.

«Я не знаю, что тут на самом деле происходит, — думает дрейлинг. Он вдавливает педаль газа в пол и застегивает ремень безопасности. — Но надеюсь выжить и разобраться».

Сенешаль в изумлении поворачивается и смотрит на него. Сигруд направляет автомобиль на его колени.