Город чудес

5. Все, что мне оставалось

Иногда меня спрашивают про Во. Я нахожу такие вопросы очень прямолинейными, но пресса нынче рвется вперед и вперед. Еще немного рвения, и она споткнется – по крайней мере, я на это надеюсь.

Я думаю о том же, о чем думала всегда: статус-кво равнозначен рефлекторной смерти.

Люди не меняются. Государства не меняются. Их меняют. Они сопротивляются. А иногда и дерутся.

Из письма бывшего премьер-министра Ашары Комайд лидеру меньшинства Верхней палаты Парламента Турин Мулагеш. 1732 г.

Капитан первого ранга Кавита Мишра идет через пустырь, сунув руки в карманы шинели. Руины скотобойни за пустырем все еще дымятся, откуда-то из глубин поднимаются извилистые струйки дыма. Аханастанская полиция отгородила район, и Мишра замечает, что все офицеры выглядят очень серьезными, хмурятся и качают головами, щеки и носы у них раскраснелись под высокими шлемами с гребнями. У нескольких на плечах блестит золото – лейтенанты, а может, один-два капитана. Да, и впрямь очень серьезное дело.

Впереди констебль машет рукой в черной перчатке, завидев ее приближение.

– Простите, барышня, это место преступления, и я…

Мишра вытаскивает удостоверение и показывает ему.

– Доброе утро, – говорит она.

Констебль читает. Таращит глаза и отступает на шаг.

– Я понял, сударыня, – говорит он. – Э-э. Хотите, чтобы я позвал лейтенанта, сударыня?

– Если он тут главный – то да, пожалуйста.

– Да, сударыня.

Он рысью убегает прочь. Мишра ждет, окидывая взглядом руины скотобойни. Она могла бы пройти на место преступления, если бы захотела, – сколько бы золота ни украшало эти мундиры, ее пост с лихвой превосходит все прочие, – но не делает этого. Она не хочет, чтобы какие-то другие ее поступки, кроме появления и ухода, особенно запомнились.

Аханастанский лейтенант с внушительными седыми усами, которые колышутся всякий раз, когда он пыхтит от негодования, широким шагом идет к ней по тротуару.

– Да-да? – спрашивает он. – Чем могу помочь?

Она показывает документы. Лейтенант пугается, как и констебль, но возмущения в нем куда больше.

– Понятно, – говорит он. – Ну-ну. Как мило, что вы к нам присоединились, капитан Мишра. Министерство иностранных дел, да? При чем тут военная разведка? Разве что… дело каким-то образом связано с Комайд?

Лейтенанту неловко, потому что аханастанские власти прямо сейчас подвергаются серьезной критике. Такое случается, если допустить, чтобы бывшего главу самого могущественного государства в мире убили у тебя на заднем дворе.

– Мы пока что не уверены, – говорит Мишра. – Мы еще оцениваем ситуацию. А вы думаете, эти случаи связаны?

– Нет, – с удивлением отвечает он. – По крайней мере пока нет. Хотя я точно надеюсь, что связь и не обнаружится.

– Вы сказали, у вас еще серия трупов в другом месте, ниже по течению реки?

– На угольном складе, да. Работал профессионал. Очень высокого уровня. – Он окидывает ее взглядом. – Но я очень надеюсь, вы мне не скажете сейчас, что Сайпур с этим как-то связан. Я думал, дни, когда где-то рядом вызревают смертоубийственные конфликты, остались в прошлом.

– Сейчас я мало что могу вам сказать. Но можете не сомневаться, что Министерство иностранных дел не причастно к случившемуся. Хотя оно, разумеется, нас тревожит. Вы опознали какие-то из тел?

– Ни одного. Еще рано.

– И… – Она кивком указывает на выгоревшую скотобойню. – Здесь трупов не нашли?

– Пока нет. Но руины в плохом состоянии. Нужно время, чтобы все обыскать.

– Ниже по течению реки ничего не прибило к берегу?

– Нет. – Он устремляет на нее тяжелый взгляд. – Кого именно мне следует искать, капитан?

– Высокого мужчину, – говорит Мишра. – Волосы острижены очень коротко. Дрейлинг. С фальшивым глазом.

Лейтенант качает головой.

– Мы не находили трупов, соответствующих этому описанию, сударыня. Может, что-нибудь еще подскажете?

– Если бы знала больше, лейтенант, не стала бы утаивать. Он всего лишь сомнительный тип, которого заметили на месте предыдущего происшествия. – Она вытаскивает визитку и протягивает ему. – Если что-то узнаете, не могли бы вы уведомить меня? В этом деле нам лучше держаться друг друга.

– С радостью, сударыня, – говорит он, но улыбается достаточно недружелюбно, чтобы понять: все совсем наоборот.

– Спасибо, лейтенант, – говорит Мишра. Кивает ему, поворачивается и уходит обратно к своему автомобилю.