Город чудовищ

Холодная осенняя ночь. Приличные граждане спали в теплых постелях или занимались любовью. А неприличные… У них были занятия и поинтересней. Выглянувшая из-за туч луна осветила две фигуры, крадущиеся вдоль стены похоронного бюро. Пока Данте взламывал дверной замок, Ческа беспокойно озиралась по сторонам. Девушку трясло от волнения и ночного морозца. С каждым вздохом из её рта вылетало облачко пара. Замок на двери похоронного бюро сдался за две минуты. Взломщики вооружились фонариками и шагнули в темноту.

— А вот и старина Марк, — негромко произнёс Данте.

Луч его фонаря обежал зал и уткнулся в стол, на котором лежало укрытое простыней тело.

— Он малость подурнел с нашей последней встречи, — заметил Данте.

Ческа положила включенный фонарик так, чтобы он освещал помещение. Девушка достала из саквояжа резиновые перчатки и надела их. Затем она откинула простыню, скрывающую останки Марка.

— «Надругательство над телами умерших», — пробормотал Данте.

— Ты что-то сказал? — переспросила Ческа.

— Моё досье только что пополнился ещё одним обвинением, — объяснил ей Данте — Ещё один недоказанным обвинением.

— Как жалко, что на этом столе лежишь не ты, — тяжело вздохнула девушка — Иди, поболтай с кем-нибудь. Не мешай мне делать моё дело.

Пока девушка изучала труп, Данте бродил по залу и разглядывал покойников, подготовленных для погребения.

— Эй, братец, — Данте дёрнул за ухо одного из покойников — А правда плохо быть дохлым?

— Прекрати это, — строго покосилась на него Ческа — У тебя совсем нет уважения к мёртвым?

— У меня нет уважения к людям, — уточнил Данте — Мне неважно живы они или нет.

— Ты думаешь о ней? — внезапно переменила тему девушка — О той девочке из больницы?

— У меня нет на это времени, — покачал головой Данте — Если много думать о мёртвых, то скоро к ним присоединишься.

— Я вспоминаю об этой девочке каждый день, — призналась Ческа — А по ночам во снах вижу её лицо.

— Кровь плохо отстирывается от одежды, — отозвался Данте — А с человеческих рук она вообще не отмывается.

— Когда ты зубоскалишь, то это противно, но терпимо, — поведала ему девушка — Но вот когда ты говоришь серьёзно… Иногда тебя хочется просто придушить.

В воздухе повисло неловкое молчание.

— А всё-таки… — первой нарушила тишину Ческа — Что ты с ней делаешь?

— С чем? — безо всякого интереса спросил Данте.

— С кровью, которую я для тебя достаю, — внесла ясность девушка — Поначалу я думала, что ты её пьешь. Какой-нибудь языческий ритуал. Вы, колонисты, известные безбожники.

— И что заставило тебя поменять своё мнение? — полюбопытствовал Данте — То, что я такой отличный человек?

— То, что ты ещё дышишь, — поправила его Ческа — Однажды я добавила в твой термос с кровью крысиного яду. А через неделю ты, как ни в чём не бывало, пришёл за добавкой.

— А я тебя недооценил, — хохотнул Данте — Я то думал, что благородная госпожа Ческа никогда не опуститься до преступления.

Ческа ничего не ответила. Она молча пожала плечами.

— Ну что там с моим другом? — перевёл разговор на другую тему Данте — Только не говори мне, что он ещё жив.

— Я насчитала на теле шесть… — девушка сдула упавшую на глаза чёлку — Нет, семь глубоких ран. Похоже на следы от какого-то ножа. Длинного и тонкого.

— Это не нож, — Данте подошёл и склонился над телом Марка — Это штык от армейской винтовки.

— Откуда тебе знать, как выглядят раны от штыка? — удивилась Ческа.

— У меня на теле есть парочка точно таких же, — признался ей Данте — Я как-нибудь тебе их покажу. Есть что-то ещё?

— Ну… — девушка на мгновение задумалась — Направление ударов говорит о том, что убийца — левша…

Данте не слышал, что Ческа говорила дальше. В его мозгу в бешеном танце закружились слова. Штык. Левая рука. Штык. Левая рука. Штык. Левая…

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — плохой лекарь? — спросил Данте, вернувшись к реальности.

— Что-то не припомню такого, — честно призналась Ческа.

— Если скажут, то не верь, — посоветовал ей Данте — Это наглая ложь. Давай-ка оставим этих бедолаг. По-моему, мы им не нравимся.

На то, чтобы найти нужную ночлежку ушло пара часов. Данте пошептался с её хозяином, поднялся по скрипучей деревянной лестнице и остановились перед одной из дверей. Данте не стал проверять заперт ли замок. Он мощным пинком распахнул обшарпанную дверь. В комнате было темно, грязно и воняло немытым телом. В углу на куче тряпья спал человек. Услышав шум, человек вскочил. Данте узнал в нём однорукого ветерана, которого он встретил в ночь убийства Марка.

— Эй, помнишь меня? — помахал рукой Данте.

— Ты из стражи, верно? — прохрипел калека — Ты пришёл для того, чтобы арестовать меня?

Ветеран сделал резкое движение. В его единственной руке тускло сверкнула сталь.

— Я что настолько плохо выгляжу? — рассмеялся в ответ Данте — Нет, я не законник. Но тебе всё равно придется ответить за убийство того офицерика.

Калека шагнул вперёд, выставив перед собой длинный острый штык. Данте попятился.

— Он заслуживал смерти, — с чувством выкрикнул однорукий — Все богатеи заслуживают смерти.

— Не могу с тобой не согласиться, — кивнул Данте.