Город динозавров

И мама оказалась права. На другой день рано утром, тщательно обдумав детали, мы с папой собрались и отправились в Исторический музей похищать яйцо тирекса. Нюсяка вначале хотела остаться дома, но потом увязалась с нами. Ей тирексы не нравились, но ужасно хотелось принять участие в похищении. Как и многие девчонки, моя сестренка особа авантюрная.

План кражи был предельно прост. Мы собирались обойтись без ночного взлома и перестрелок с охраной, а придумали кое-что похитрее. Фритт заранее подготовил точную копию яйца, и все, что от нас требовалось - быстро и ловко подменить настоящее яйцо на фальшивое.

Правда, существовали пуленепробиваемая витрина и сигнализация, но папа сказал, что с этим он легко справится. Тут, конечно, не обошлось без знаменитой семейной фразы о том, что наша цивилизация все-таки на сто миллионов лет старше земной и многие технические секреты, раскрытые нами, землянам станут известны через сотни лет.

Когда мы втроем - я и Нюсяка за руку с папой - шли к метро, нам встретился мой одноклассник Мишка Урсуфьев. Он тоже "эколог", а это означает, что его средняя четвертная отметка - три целых и ноль десятых балла. Урсуфьев считает себя самым крутым во всех седьмых и даже восьмых классах очевидно потому, что занимается в секции у-шу.

Когда мы его встретили, он шел на горку кататься на снегокате, а в руке у него была сигарета, которую он спрятал он моего папы, но с гордостью продемонстрировал мне.

Нюсяка с Фриттом прошли вперед, а я остановился рядом с Мишкой.

- Куда прётесь? - поинтересовался он.

- В музей, - ответил я, не уточняя, разумеется, зачем.

- На выставку? Значит, под умного косишь? - Урсуфьев презрительно сплюнул в сугроб и щелчком отправил окурок на проезжую часть. Чувствовалось, что поход в музей не прибавил мне в его глазах авторитета, а, наоборот, я потерял то немногое, что было.

- На той неделе я коричневый пояс должен получить! - похвастался Мишка, помолчав немного. - У нас будут соревнования и показательная программа.

- Классно! Завидую! - равнодушно сказал я.

Видимо, Урсуфьеву не понравилось, как я отнесся к его сообщению, потому что он толкнул ногой снегокат.

- Значит, завидуешь? Хочешь, я тебе удар покажу? Называется - "лапа леопарда", - предложил он и без предупреждения довольно резко ударил меня рукой куда-то в область солнечного сплетения.

Я ровным счетом ничего не почувствовал, даже не шелохнулся, и Мишка пораженно уставился на меня. Он стукнул меня в живот еще два или три раза, но безо всякого эффекта. Для меня эти удары были слабыми, будто кто-то бросал мне в живот волейбольный мяч.

- Я не в полную силу! В полную силу ты бы мог потерять сознание, а отвечать мне неохота! - быстро нашелся Урсуфьев, видимо, решивший, что на мне слишком толстая зимняя одежда, смягчавшая удары.

- Разумеется, убил бы. Все-таки не хухры-мухры, а "лапа леопарда"! насмешливо согласился с ним я, отлично понимая, что Мишка бил изо всех сил.

- Ну ты, не зазнавайся! Хочешь, ударь меня в корпус! У меня "железная рубашка" - мускулатура, нечувствительная к боли! Мы на тренировках нарабатываем! - предложил он, явно желая как-то восстановить подорванный престиж.

- Да уж куда нам, лопухам, против "железной рубашки". - отказался я, взглянув, далеко ли ушли Нюсяка с папой.

И махнув Урсуфьеву, я побежал догонять своих. Отбежав на приличное расстояние, я вспомнил удар "лапой леопарда" и мне стало интересно, смогу ли и я провести такой. Удостоверившись, что рядом никого не видно, я подошел к столбу и резко ткнул в него кулаком на уровне груди. В результате я довольно сильно ушиб кулак, даже содрал с него кожу, но со столбом ничего не произошло. Я разочарованно пожал плечами и помчался за Нюсякой и папой, которые подошли к метро.

Отбежав шагов на десять, я услышал позади какой-то треск и обернулся. Громадный столб, вывороченный с куском асфальта, падал на газон, обрывая провода.

Я почувствовал раскаяние. Честно говоря, если бы знал, что сломаю его, никогда не применил бы "лапу леопарда".

И искренне порадовался, что не поддался искушению ударить в живот Урсуфьева хотя бы и в треть силы. Сделай я это, юный ушуист вряд ли получит коричневый пояс, вернувшись из реанимации.

Я быстро побежал к своим.

- Ты нас задерживаешь! - недовольно сказал Фритт. Вид у него был сосредоточенный, как у матерого грабителя музеев, зато лицо сестренки лучилось счастьем. Она была страшна довольна, что идет "на дело".

Вскоре мы были у Исторического музея. Там мы купили билеты, разделись в гардеробе и стали подниматься по ступенькам. На потолке были портреты русских князей и царей, начиная от Игоря и Ольги до Николая II. Нюсяка, задрав голову, стала их рассматривать, но я потянул ее за рукав.

- Не тащи меня! - плаксиво сказала она, возмущенная таким бесцеремонным обращением. - Идите, сами воруйте, а я посмотрю!

Мне показалось, что ее голос разнесся по всем залам и все на нас уставились. Вот что значит, когда у страха глаза велики.